Тайный заговор Каина - страница 20

Из благодушного состояния меня вывел вопль Бориса:

— Не читайте мне лекций, Гольдштейн! Я сказал, продавайте. Все совершенно верно. Конечно, по наивысшей цене! Но быстро. Все должно быть продано к концу года. Деньги переведете в Цюрих. Немедленно!

Ванесса тем временем, окончательно распалившись, схватила с подушечки красную свечу, ввела ее в себя и громко застонала. Громко и хрипло.

«Только бы она не свалилась с гриппом!» — подумал я.

Зрители ответили одобрительным гулом. Борис, перекрикивая шум, просил Гольдштейна не задавать глупых вопросов, а делать ту работу, за которую он ему платит.

— Я хочу, чтобы вы перестали мне возражать. Вы живете в Штатах, а я живу здесь. Я знаю, что я делаю! Хватит. Спокойной ночи, Гольдштейн. — Он положил трубку. — Если и есть что-то более раздражающее, чем глупый христианин, так это глупый еврей. Мне нужен новый брокер!

— Я — глупый христианин. Но я тоже ничего не понимаю.

— Поэтому ты не мой брокер, а мой компаньон. — Сердитое лицо Мински прояснила лукавая улыбка.

— Ты собираешься продавать сейчас, когда наши американские акции на высоте?

— Правильно, сейчас, — ответил Борис и поднялся. Он стал заботливо следить за своим галстуком-бабочкой с тех пор, как у нас обоих вошло в привычку подходить к зеркальному барьеру под конец представления.

Сквозь репродуктор мы могли слышать Ванессу. Она действовала очень убедительно, не спеша приближаясь к самому кульминационному моменту. Она издавала короткие, пронзительные вскрики. Ее рука двигалась в бешеном темпе. В такт своим дьявольским телодвижениям Ванесса взвизгивала как щенок…

«Надеюсь, она не начнет сейчас чихать», — подумал я.

Профессор психиатрии, доктор Мон сидел в просторном кабинете в своей клинике «Хорнштайн». Мон говорил приятным, тихим голосом, движения его были неторопливы, а его выразительные карие глаза неизменно привлекали внимание посетителей. На столе в резной деревянной рамке стояла фотография его жены, а рядом — глиняный кувшин с тюльпанами.

— Что Рашель делала во Франкфурте? — срывающимся голосом спросил Мински.

— Просила милостыню, на пропитание.

Яркие лучи солнца проникали сквозь открытые окна в большую комнату. Мински слышал далекие женские голоса, распевавшие песню. Окна выходили в сад, где, как заметил Мински, работало много пациентов. Несколько картин, написанных пациентами, украшали стены кабинета.

— На пропитание, — автоматически повторил Мински слова профессора Мона, и лицо его помрачнело.

— Какой-то американский солдат привел ее в ближайший полицейский участок. Ваша жена была не в состоянии дать какие-либо показания, даже назвать свое имя она не могла, но в кармане ее платья лежало удостоверение личности на имя Людмилы Шидловской, русской, заключенной концлагеря, хотя на фото было совершенно другое лицо. Ваша жена отлично говорит по-немецки…

— Верно, — ответил Борис. — Рашель родом из богатой семьи, профессор. У нее был учитель немецкого и французского языков. Ее родители весьма состоятельные люди, сейчас их, вероятно, нет в живых. Помню, какой переполох вызвало заявление Рашель о ее намерении выйти замуж за такого бедного парня, как я. — Мински замолчал, и Мон протянул ему сигареты, но тот отказался.

— Ваша жена сильно волновалась. Ее доставили сюда на следующий день.

Мон встал и начал ходить взад-вперед.

— У нас не было о ней никаких данных, за исключением нескольких татуировок на ее руках, но они нам ничего не говорили.

— Разумеется, нет, — подтвердил Мински.

— У нас было несколько подобных случаев, в том числе беженцы. Для опознания мы вызывали их на допросы в алфавитном порядке. Таким образом, две недели тому назад вашу жену звали госпожа «Е».

— Госпожа «Е», — повторил Мински. — Две недели тому назад ее звали госпожа «Е». Я ничего не слышал о ней в течение трех лет и вдруг…

Мон остановился и пристально посмотрел на Мински.

— Я провел много времени с вашей женой. Вначале это был просто профессиональный интерес. После интенсивной терапии ваша жена вспомнила свое имя, откуда она родом, свою свадьбу и ваше имя. А завершил дело Красный Крест. Быстрый прогресс объяснялся тем фактом, что вы направили запросы во множество отделений Красного Креста.