Те слова, что мы не сказали друг другу - страница 18

– Конечно нет; сейчас открою!

Джулия подошла к домофону, нажала на кнопку и услышала внизу глухой щелчок, а затем шаги Адама на лестнице. Она торопливо забежала в кухню, схватила пульт с белой кнопкой, тут же с ужасом отбросила его, вспомнив, что им невозможно включить телевизор, открыла ящик стола и достала другой пульт, моля бога, чтобы в нем не сели батарейки. Экран засветился в тот самый миг, когда Адам вошел в квартиру.

– С каких это пор ты не запираешь дверь? – спросил он.

– Я ее только что открыла, чтобы впустить тебя, – нашлась Джулия, мысленно проклиная отца за небрежность.

Адам снял куртку и, бросив ее на стул, воззрился на экран, на котором бушевала «пурга».

– Ты действительно смотрела телевизор? А мне казалось, что ты его не выносишь.

– Один раз не в счет, – ответила Джулия, пытаясь казаться спокойной.

– Должен сказать, ты выбрала не самую увлекательную программу.

– Не смейся надо мной, я просто хотела его выключить, но, видно, нажала не на ту кнопку.

Адам оглядел гостиную и обнаружил странный предмет.

– Ну что еще? – спросила Джулия с наигранным недовольством.

– На тот случай, если это ускользнуло от твоего внимания, сообщаю: посреди твоей комнаты стоит ящик двухметровой высоты.

Джулия пустилась в путаные объяснения. Это просто-напросто специальная тара для отправки забарахлившего компьютера, которую вместо офиса по ошибке доставили к ней на дом.

– Наверно, он на редкость хрупкий, если вы собираетесь запаковать его в такой огромный ящик.

– Д-да, это очень сложное устройство, – добавила Джулия, – и потом, оно довольно объемистое… в общем, оно действительно очень хрупкое!

– И они, значит, ошиблись адресом? – продолжал выспрашивать заинтригованный Адам.

– Да… вернее, это я ошиблась, заполняя бланк заказа. Знаешь, я так безумно устала за последние недели, сама уже не ведаю, что творю.

– Будь осторожна, тебя ведь могут обвинить в расхищении казенного имущества.

– Не бойся, никто меня ни в чем не обвинит, – отрезала Джулия, и, хотя она сдерживалась изо всех сил, в ее тоне прозвучало легкое нетерпение.

– Ты больше ничего не хочешь мне сказать?

– С чего ты взял?

– С того, что мне пришлось звонить внизу раз десять и вопить на всю улицу, пока ты не подошла к окну; с того, что я застаю тебя в непонятном смятении; с того, что телевизор у тебя включен, а антенна выключена… да что говорить – посмотри на себя! Ты какая-то странная сегодня, вот и все.

– И ты подозреваешь, что я от тебя что-то скрываю, не так ли, Адам? – с нескрываемым раздражением подхватила Джулия.

– Не знаю… я вовсе не это имел в виду… Решай сама, сказать мне или нет.

Джулия рывком распахнула дверь спальни, а следом за ней дверцу расположенной позади гардеробной, потом направилась в кухню и стала открывать все шкафчики подряд, начав с того, что висел над раковиной, и так вплоть до самого последнего.

– Господи боже, что ты делаешь? – испуганно спросил Адам.

– Ищу, куда я запрятала своего любовника, – ты разве не это хотел узнать?

– Джулия!

– Что «Джулия»?

Начинавшуюся размолвку прервал телефонный звонок, и они оба с интересом уставились на аппарат. Джулия сняла трубку, выслушала чье-то длинное сообщение, поблагодарила за звонок и, перед тем как попрощаться, поздравила звонившего.

– Кто это был?

– С работы. Они наконец решили ту проблему, которая тормозила выпуск нашего мультика, и теперь мы уложимся в срок.

– Вот видишь, – растроганно сказал Адам. – Значит, мы можем уехать завтра утром в свадебное путешествие, как и наметили, и ты будешь отдыхать с легким сердцем.

– Знаешь, Адам… я страшно сожалею… если бы ты знал, как мне жаль, но… я должна вернуть тебе билеты, они там, на письменном столе.

– Можешь их выбросить или оставить себе на память: их нельзя ни сдать, ни обменять.

Джулия состроила свою обычную гримаску, с горестным видом подняв брови. Так она делала всякий раз, когда воздерживалась от комментариев на неприятную тему. Адам тотчас начал оправдываться:

– Только не смотри на меня так! Согласись, редко кто отменяет свадебное путешествие за три дня до отъезда! А может, мы все-таки могли бы уехать…