Театр невидимок - страница 7

В голове Логинова мутилось - возможно, он перегрелся на улице. Ему стало казаться, что стены кабинета расплываются, словно сотканы из дыма. А шеф неумолимо продолжал:

- Рукавишников был начальником отдела Японии и Австралии. Висковатов в пятидесятых служил в территориальном управлении МГБ по Красноярскому краю и, в числе прочего, работал с японскими пленными. А Чижик... - шеф многозначительно поднял палец, - был территориалом в Красноярске же, в шестидесятых, уже после Висковатова. И в МИД перевёлся тоже из отдела "Восток". Въезжаешь?

- Так точно, товарищ генерал.

- И последнее, - заключил шеф, понижая голос. - Все способы, которыми они были убиты, применялись... нин-дзя.

Логинов постарался сделать недоумённое лицо.

- Кем?

- Ниндзя. Средневековые японские шпионы-убийцы. В основном, чушь, конечно, и буржуазная мистика. Но то, что были такие, это точно. Могли куда хош залезть, подобраться скрытно и так же скрытно уйти... В общем, идеальные агенты.

- Иван Петрович, а куриной слепотой тоже они старика накормили? - Логинов не смог удержаться от сарказма, однако слегка напрягся в ожидании громов и молний от разгневанного шефа. Но тот лишь ответил:

- Из куриной слепоты они делали страшный яд. Рецепт утрачен.

Начальник поглядел на Илью Даниловича с нехорошей усмешкой.

- Девять шансов из десяти, что наших коллег ликвидировала разведка противника, пользуясь этой японской хреновиной, чтобы нам головы заморочить. Но это забота второго главка. А мы отвечаем за побочную линию расследования. На всякий случай.

Логинов знал, что генерал выполняет больше не задание конторского руководства, а инструкции Клаба. Влезая в эту игру, Илья Данилович вступал на минное поле...

- Иван Петрович... - начал, было, он, но шеф прервал его неожиданно злым и льдистым взглядом из-под сановных очков. Он тяжело поднялся, подошёл к шкафу, в котором обнаружился небольшой сейф. Закрываясь спиной от Логинова, набрал код, вытащил что-то и сразу же захлопнул дверцу.

- Вот, - он бросил на стол несколько пухлых папок, - доступа такого уровня, чтобы читать это дело, у тебя нет, но я за тебя поручился перед... - шеф возвёл очи горе, - вышестоящими товарищами. Ознакомишься прямо здесь, - он кивнул на небольшой стол со стулом в углу. - Выписки делать можешь, но шифром. А лучше запоминай. Я пока в буфет схожу.

Сухие документы дела гражданина Японии Иванэ Камбэя, он же Иванов Клим Иванович, потрясли Логинова не хуже какого-нибудь лихо закрученного детектива. В 1947 году в красноярскую квартиру оперативника УМГБ по работе с военнопленными в 34-м лагерном управлении Григория Висковатова постучался невысокий, но крепкий японец в потрёпанной полевой форме. Он безупречно вытянулся по стойке смирно и не совсем чисто, но чётко отрапортовал по-русски, что "имеет важное заявление". Времена для японских пленных были мягкими - их практически расконвоировали, а дыры в лагерном ограждении никто не заделывал. Легко было отлучиться и с объектов в городе, где они работали. Так что Висковатов не удивился и принял от японца бумагу. Тот несколько раз низко поклонился и исчез, а бумага пошла, куда положено. Теперь её рассматривал Логинов. Написана она была иероглифами, но в папку был подшит перевод.

"7 рокугацу 22-го года Сёва [6]. Его превосходительству начальнику советской кэмпэйтай [7] в городе Красноярске от пленного Иванэ Камбэя, тайи дай-Ниппон тэйкоку рикугун [8].

Ваше превосходительство! Моя вина перед советской армией и кэмпэйтай велика, поскольку я ввёл в заблуждении органы следствия, назвавшись гунсо [9]. На самом деле я являюсь военным разведчиком и имею звание тайи [10]. Я обманул следователя, потому что боялся расстрела. Добровольно уйдя в армию на 14-м году Сёва [11], я с самого начала был в непосредственном подчинении командующего Пятой армией в Манчжурии генерала Доихары Кэндзи, который одновременно возглавлял всю имперскую разведку. Сейчас он находится под следствием оккупационных американских властей по обвинению в военных преступлениях.

Сначала я был преподавателем в центральной разведывательной школе Накано-гакко, позже - в колледже Тун Вэня в Шанхае. Потом возглавил особую группу, совершавшую тайные операции в Маньчжурии, Китае, Монголии, Корее и на советских территориях. Обязуюсь предоставить полный и искренний отчёт об этой моей деятельности. В плен я сдался 22 хатигацу 20-го года Сёва