Тебя не заменит никто - страница 5

— С чего ты взяла? Сегодня шведы придут на переговоры, — соврал Кирилл, — надо выглядеть пореспектабельней. Черт возьми! Проклятый галстук. Мать! Сделай что-нибудь!

— Егор Сильвестрович передает тебе привет, — не обращая внимания на стенания сына, сказала Людмила Васильевна, — он говорит, что у тебя сегодня очень удачный день. Что ты можешь смело браться за любое дело.

Галстук наконец сдался.

— Отлично! К черту немцев. Не пойти ли взять ближайший обменный пункт валюты? — Кирилл улыбнулся левой половинкой рта.

— Ты так и не научился врать, Кирюша, — вздохнула Людмила Васильевна. — Шведы… Потом вдруг немцы… И прошу тебя, не улыбайся так. Ну, вылитый отец, царство ему небесное. Значит, шведы?

— Я пошутил, мать. Ты угадала — свидание. Она на девятнадцать лет и три месяца старше меня. У нее фантастически богатый жизненный опыт. И, что мне в ней нравится больше всего, у нее три очаровательные взрослые дочери…

Кирилл надел пиджак, похлопал себя по карманам: все документы были на месте.

— А еще она красит волосы в сексуальный платиновый цвет, как у Мэрилин Монро. У нее длинные, в меру кривоватые ноги, и она никогда в жизни не стригла ногти.

— Ладно, — улыбнулась Людмила Васильевна, — иди поцелую.

Она поцеловала Кирилла в щеку, так и не выпустив из рук сигарету.

— Да, — сказала Людмила Васильевна, — Егор Сильвестрович говорит, чтобы ты избегал нечетных чисел.

— Интересная ситуация, — заметил Кирилл. — С одной стороны, день удачный, с другой — нужно опасаться нечетных чисел… Сегодня как раз нечетное число, мать!.. Пока!

Кирилл дошел до платной стоянки (в десяти минутах ходьбы от дома), на которой оставлял свою машину — серебристую «мазду».

Бросив «дипломат» на заднее сиденье и сняв пиджак, он сел за руль и завел мотор. В салоне было душно. Сиденье, раскалившееся на солнце, до озноба обожгло сквозь рубашку спину. Но через какое-то время все встало на свои места. Ветер в открытое окно, музыка из динамиков магнитолы — хорошо, радостно жить… А впереди — Америка.

На условленном месте его ждал двоюродный брат Михаил. Михаил был в джинсах, кроссовках и футболке.

Бабы, наверное, сходят по нему с ума, мелькнула у Кирилла завистливая мысль, бокс бросил, а форму, однако, поддерживает… Охраннику, конечно, без этого никак нельзя!

Михаил сел на переднее сиденье. В левой руке он держал упругое резиновое кольцо — кистевой эспандер, и методично, без устали, сжимал его.

— Ты чего не появился в четверг, сачок? — сразу спросил Михаил. — Пришлось ломаться вчетвером! Проиграли ящик пива… Правда, в сауне потом его вместе и выпили.

— Мне, Майкл, сейчас не до футбола…

— А ты чего так вырядился, Кир? — обратил внимание Михаил.

— Паспорт взял? — ответил вопросом на вопрос Кирилл.

— Как договорились… Может, хватит таинственности?

— Скорее, конспирации… — поправил Кирилл. — Не хотел разводить базар раньше времени. Опять же маман… Хватит с меня Вероники.

— Подожди… Ты что, женишься?

— Ну… Да… В общем, слушай. Засиделся я здесь. Веришь ли, по ночам концерт по заявкам ветеранов труда снится. — Кирилл скорчил рожу и, изменив голос, загнусавил: — А сейчас по просьбе покойного Кирилла Олеговича Успенского, сорок лет проработавшего на одном месте, передаем его любимую песню… Слишком все гладенько-гаденько пошло. Слишком сыто да кучеряво жить стал. Самое время начать с нуля… Шварца помнишь?

— Это у которого уши трубочкой? Твой одноклассник?

— Трубочкой? Не помню… Он сейчас в Америке. Похоже, неплохо устроился. Вот, сделал вызов… Так что, вроде как — тьфу, тьфу, тьфу — лечу. Пока на полгода. А там, может быть, выбью «грин-карт»… Или женюсь на какой-нибудь американке и автоматом получу гражданство.

— А как же тетя Люда? Людмила Васильевна?

— Как, как… Никак! Если зацеплюсь, заберу ее к себе. Ты меня не сбивай. Короче. Ситуация сложилась так, что я попадаю в Америку при условии, если оставляю здесь жену. В общем, Майкл, ты ее знаешь. Это — Марина. У нас с ней договор. Регистрация через сорок минут. Ты мне нужен как свидетель… Вот и все.

Михаил дослушал брата спокойно, не перебивая, но эспандер сжимать перестал и крутил его на пальце.