Техника и вооружение 2007 06 - страница 8
Намного более удачно прошло внедрение «Стрелы» в систему береговой обороны.
Еще в начале 1953 г. руководство Минавиапрома предложило создать на базе «Кометы» береговой ракетный комплекс взамен системы с оснащенной активной радиолокационной головкой самонаведения ракетой «Шторм», разрабатывавшейся еще с апреля 1948 г. на заводе Ng293 под руководством М.Р. Бисновата. Постановлением от 19 февраля 1953 г. работы по «Шторму» прекратили, но начавшиеся через пару недель после этого немаловажные кадровые перемещения в самом высшем руководстве страны задержали реализацию созидательной части инициативы Минавиапрома.
Только 21 апреля 1954 г. по распоряжению правительства началось создание системы реактивного вооружения «Стрела» для оснащения стационарных хорошо защищенных береговых объектов. При переходе к наземному старту потребовалась определенная доработка как само- лета-снаряда, так и аппаратуры наведения. При расположении берегового комплекса на невысоком берегу отслеживающий цель луч РЛС распространялся вдоль водной поверхности. При сохранении неизменной схемы наведения КС самолет-снаряд неизбежно нырнул бы в волну. Поэтому на среднем участке траектории при полете со скоростью 1120 км/ч наведение по лучу осуществлялось только в азимутальной плоскости, а высота поддерживалась постоянной посредством автопилота АП-С на уровне 400 м вплоть до начала самонаведения с пологим пикированием на цель.
Для обеспечения старта под углом 10° к горизонту корабельный или береговой самолет-снаряд оснащался пороховым стартовым ускорителем ПРД-15 с тягой около 40 т, разработанным под руководством И.И. Картукова в КБ-2 завода №81 МАП. Установка ускорителя увеличила вес самолета-снаряда до 3,4 т и сместила назад центр тяжести. Для обеспечения статической устойчивости на стартовом участке под ускорителем смонтировали прямоугольный пластинчатый стабилизатор.
Береговая радиолокационная станция С-1 (в дальнейшем – С-1М) выполняла функции, аналогичные самолетной аппаратуре K-IIM. Самолет-снаряд получил наименование С-2, а новая бортовая аппаратура наведения – С-3 (позднее – С-ЗМ).
Летом 1955 г. в 13 км юго-восточнее Балаклавы, там, где Главная гряда Крымских гор с высоты 587 м отвесным утесом мыса Айа (в переводе с греческого – «Святой») обрывается в море, развернулось строительство «объекта 100».
Все основные объекты, включая хранилище ракет, посты их предварительной и окончательной подготовки, центральный пост, емкости с топливом, дизель- электростанции, средства противоатомной защиты, хранилища воды, воздуха, пищи, размещались в горизонтальных штольнях, вырубленных в скальном грунте и прикрытых мощными броневыми дверями. Перед стартом пусковые установки с ракетами выкатывались на открытые площадки. Для каждого из двух дивизионов было оборудовано по стартовой площадке – одна на высоте чуть меньше 400 м, вторая на высоте 586 м. На площадке размещалось по две стартовые позиции. Радиолокационные средства находились еще выше – на отметке 630 м. В фортификационных сооружениях одного из дивизионов располагался основной командный пункт полка, другого – запасной. В каждом дивизионе было две стартовые позиции. На строительстве каждой из площадок одновременно работали более 1000 человек.
Спустя пару лет, 5 июня 1957 г., вновь сформированный первый в Союзе 362-й отдельный береговой ракетный полк (обрп) двухдивизионного состава провел первые ракетные стрельбы. В ходе испытаний, продолжавшихся до 6 июля, было запущено 10 самолетов-снарядов, 6 из которых попали в цель. 30 августа 1957 г. комплекс был введен в строй флота приказом Главкома ВМФ.
Расположение основных элементов комплекса на большой высоте позволило обеспечить достаточную удаленность радиогоризонта и реализовать дальность пуска, достаточную для прикрытия подходов к главной базе – Севастополю. В октябре 1958 г. ракетчики продемонстрировали свое боевое искусство инспектировавшему часть маршалу К. К. Рокоссовскому: обе запущенные ракеты попали в цель. В апреле следующего года полк посетил министр обороны Р.Я. Малиновский. Относительная близость к Москве и неплохие природно-климатические условия в районе дислокации способствовали проявлению внимания высокого начальства к «объекту 100», не говоря уже о его просто фантастическом по тем временам облике, вполне соответствовавшем оптимистическим взглядам на будущее Вооруженных Сил.