Техника и вооружение 2008 01 - страница 24

Высокое качество выпускаемой нашим КБ конструкторской документации подтвердилось и при ее передаче в Польшу и Чехословакию. Из этих стран не поступило ни одного замечания по документации на танк Т-54. По ней эти страны в короткие сроки организовали у себя производство этого танка.

Четко была организована работа и так называемых вспомогательных групп: группы изменений, производственной группы, архива, переплетной и т.д. В них работали добросовестные, знающие свое дело люди. Например, переплетом и изготовлением картонных макетов узлов танка занимался семидесятилетний Василий Григорьевич Лебедихин, который еще до революции из ученика переплетчика стал хозяином типографии. Сразу после революции Лебедихин сдал типографию государству и вновь стал работать переплетчиком. Несмотря на преклонный возраст, он бегом поднимался на третий этаж. Геометрию он не изучал, о числе «пи» не имел никакого представления, но макеты деталей и узлов цилиндрической формы у него выходили точно по чертежу. Он делал заготовку цилиндра равной по длине трем диаметрам, а когда он ее сворачивал и склеивал, то непостижимым образом получалось именно то, что надо было иметь по чертежу.

Быстро и качественно проводились копировальные работы под руководством Марии Федоровны Толстиковой.

Вот с такими людьми выпало мне счастье начать работу в должности главного конструктора танкового КБ Уралвагонзавода. Наследство, оставленное мне А.А. Морозовым, было воистину бесценным. Я был полон творческих сил и замыслов. Окрыляло и то, что в 1952 г. на заводе началось строительство нового здания танкового КБ и опытного цеха с механическим и экспериментальным участками.

С.П. Петраков.

Приняв должность главного конструктора, я передал работу по стабилизатору пушки моему бывшему однокурснику по академии Ю.А. Ковалеву.

Исполнение своих новых обязанностей я начал с того, что позвонил начальникам пяти упомянутых выше «подснежников» и сказал, что в ведомости КБ на получение зарплаты фамилий последних не будет. С этого момента началась борьба, которая, в конце концов, завершилась в нашу пользу. Больше всего усилий пришлось приложить для увольнения председателя товарищеского суда Ложкиной, так как она была членом КПСС с 1925 г., опекалась парткомом и завкомом профсоюза, а муж ее слыл на заводе известным критиканом.

На второй день к вечеру ко мне в кабинет зашел неизвестный мне человек и представился: «Уполномоченный НКВД по Дзержинскому району капитан Нехаев». Я спросил, что его интересует. Произошел следующий неприятный разговор.

– Вы знаете, что у вас в конструкторском бюро много евреев?

– Конечно, знаю. Я здесь работаю уже четвертый год.

– Надо их уволить.

– Увольнять я их не буду и более того, если кто-то попытается уволить, я буду категорически возражать. Они активно участвовали в создании танков Т-34 и Т-54, имеют допуск к секретной работе, для их увольнения нет никаких оснований.

– Тогда нам придется поговорить по-иному и в другом месте.

Беседа эта, к счастью, была первой и последней, так как вскоре был арестован Л.П. Берия, а затем из органов госбезопасности был уволен и Нехаев. После увольнения он «руководил» в районе какой-то артелью местной промышленности, за свои деяния был осужден и отбывал наказание в местах лишения свободы.

На третий день я поручил начальнику отдела кадров узнать, какие по Министерству существуют штатные сетки для КБ, где конструкторы имеют более высокие оклады, чем у нас. Наше КБ считалось отделом завода, и оклады конструкторов были по общесоюзной сетке для машиностроительных заводов. Он мне принес штатную сетку для СКБ (Специальное конструкторское бюро), в которой вместо групп – секторы и в связи с этим почти все оклады выше на 200 рублей. Мы быстро составили новое штатное расписание, подписали у директора, а затем я утвердил его в Министерстве. Более того, через несколько лет мы утвердили новую сетку, в которой вместо начальников секторов вводились должности начальников бюро с окладом 1800 рублей (здесь имеются в виду рубли дохрущевской реформы).

В отделе снабжения Министерства я познакомился с человеком, ведавшим распределением чертежных машин. Я попросил эту добрую женщину помочь нам в их приобретении. Для начала она выделила 20 машин, а потом периодически продолжала выделять их небольшими партиями, пока мы не укомплектовались полностью. Почему- то часто бывало так, что мои просьбы об улучшении труда конструкторов встречали в Министерстве внимательное, я бы сказал по-отечески доброе отношение, и почти всегда завершались реальной помощью. Видимо, это объясняется тем, что люди, к которым я обращался, были значительно старше меня по возрасту. Очень хорошие отношения у меня сложились с отделом кадров Министерства. Возглавлял его бывший помощник директора нашего завода по кадрам К.И. Королев.