Техника и вооружение 2009 12 - страница 34

Швартовка БМД-1 с МКС на платформе П-7 с дополнительной амортизацией (блоки между гусеницами машины и платформой).

Примером массового применения многокупольных парашютных систем и десантных платформ может служить крупное общевойсковое учение «Двина», проведенное в марте 1970 г. в Белоруссии. В учении принимала участие 76-я гвардейская воздушно- десантная Черниговская Краснознаменная дивизия. Всего за 22 минуты было обеспечено десантирование более 7000 десантников и свыше 150 единиц боевой техники. Как утверждают, именно на этих учениях командующий ВДВ генерал В.Ф. Маргелов впервые высказал мысль о сбросе экипажа вместе с БМД. Покидая самолет после своих БМД, экипажи могли наблюдать за ними в полете, но скорости снижения БМД-1 на парашютно-десантной платформе и десантника на индивидуальном парашюте сильно разнятся. При сбросе БМД отдельно от экипажа бойцы и техника десанта оказывались разбросанными на большой площади, очерченной вытянутым эллипсом, причем экипаж приземлялся в радиусе от одного до нескольких километров от своей машины. Это вызывало большую затрату времени после приземления на поиск машины, ее расшвартовку и подготовку к движению, особенно в туман, дождь, ночью. За это время противник, обнаружив высадку, мог просто «накрыть» этот район своими средствами поражения. Маркерные радиопередатчики на платформах лишь частично решали эту проблему. Прорабатывался даже вариант «роботизации» БМД-1, когда машины после высадки могли бы заводиться и выводиться к месту сбора системой дистанционного управления по радиосигналу. Однако до практических работ эту тему не довели. Куда практичнее выглядело десантирование экипажа непосредственно с БМД. Чтобы сократить до нескольких минут время между выброской и началом движения десантом (а это время наибольшей уязвимости десанта), В.Ф. Маргелов в начале 1971 г. потребовал проработать и реализовать десантирование экипажа внутри машины так, чтобы машина была готовка к боевым действиям сразу же после приземления и отделения основных куполов. Небольшая скорость вертикального снижения и высокая надежность многокупольных парашютно-платформенных средств (показатель надежности достигал 0,98) позволяли это сделать.

Научно-технический комитет ВДВ подготовил соответствующую спецификацию. В работе принял участие ГНИИИ авиационной и космической медицины (начальник института — генерал-майор медицинской службы Н. М. Рудный), где провели ряд лабораторных сбросов сначала с собаками, а затем копровые сбросы с добровольцами из числа военнослужащих по определению допустимых ударных нагрузок и возможностей использования амортизирующих кресел «Казбек». Разработка комплекса шла под руководством главного конструктора завода «Универсал» А.И. Привалова и главного конструктора завода «Звезда» Г.И. Северина. Активную работу по подготовке практических сбросов на новой системе, получившей название «Кентавр», провел заместитель командующего ВДВ генерал-лейтенант И.И. Лисов. Закончена она была уже к осени 1971 г., однако разрешение на первый сброс БМД с реальным экипажем было дано министром обороны только в декабре 1972 г.

Первый сброс системы «Кентавр» — БМД-1, оборудованной двумя креслами «Казбек-Д» (упрощенный вариант кресла космонавта «Казбек-У» производства завода «Звезда»), на платформе П-7 с воздушной амортизацией — с самолета Ан-12Б был произведен 5 января 1973 г. в Тесницком учебном центре на базе 106-й Тульской воздушно-десантной дивизии. Экипаж БМД-1 составили: за механика-водителя — подполковник Л.Г. Зуев, за наводчика-оператора — старший лейтенант А.В. Маргелов (младший сын командующего). «САн-12сбрасывалась боевая машина, раскрывались пять куполов, — вспоминает А.В. Маргелов. — Конечно, опасно, но успокаивало одно: система успешно применялась не один год. Правда, без людей. Приземлились тогда нормально». Однако, приземлившись, БМД замерла без движения. Но все оказалось в порядке — просто после удара о землю десантники какое-то время не могли запустить двигатель. Уже через минуту экипаж произвел холостой выстрел из орудия и подвел машину к командному пункту. Результаты наглядно показали, что экипаж не только уцелеет при таком сбросе, но и сохранит боеготовность. Потом сбросы на «Кентавре» с войсковыми экипажами проводили в каждом парашютно-десантном полку.