Техника и вооружение 2011 04 - страница 4
Подготовку к десантированию вели специалисты НТК ВДВ, бригада специалистов завода «Универсал» (во главе с начальником отдела А. А. Снятковым) при активном участии испытателей и дублеров. Большую помощь оказали специалисты ГНИИАКМ, в частности, начальник отдела института полковник медицинской службы Г.П. Миролюбов, подполковник медицинской службы В.А. Корженьянц, лично выпускавший испытателей.
Кроме установки кресел «Казбек-Д», машину дооборудовали вариометрами и высотомерами: их смонтировали на пиллерсах (стойках) перед креслами испытателей, установили магнитофон (он, правда, в день эксперимента замерз и не работал). Время «Ч» было назначено на 10.00 утра 23 января 1976 г. Согласно требованиям командующего, экипажи были экипированы по-боевому: помимо меховых комбинезонов, унтов, шлемофонов, офицеры получили пистолеты с боевыми патронами, штыки- ножи и по две гранаты Ф-1.
Экипаж самолета Ан-12Б под командованием майора Н.В. Фазлыева был тот же, что производил сбрасывание первого «Кентавра». Эксперимент несколько задержался из-за низкой облачности. Сбрасывание провели уже после 12 ч. Заместитель председателя НТК ВДВ В.К. Парийский поднялся на борт вместе с испытателями, проконтролировал их посадку в кресла «Казбек-Д», а потом осуществлял связь экипажа с землей через летчиков. Кстати, в ходе десантирования, как и на «Кентавре», в работе радиосети «экипаж БМД-экипаж самолета — земля» возникла проблема: связь опять оказалась односторонней. Только если экипаж «Кентавра-1» в процессе сбрасывания не слышал «землю», то в этот раз «земля» не слышала экипаж, хотя десантники исправно принимали с земли сообщения о работе системы.
Сбрасывание провели с высоты 700 м (при скорости полета по прибору — 350 км/ч).
«Полковник Б. Г. Жуков… кротко, но подробно в ходе нескольких секунд снижения доложил экипажу о работе парашютной системы — все нормально! — вспоминал А.В. Маргелов. — Вытяжной парашют извлек комплекс из самолета — опять «маятник» — мгновения снижения на стабилизирующем парашюте — раскрылся основной купол, отложились на предусмотренную длину два телескопических щупа. В момент их касания с землей сработали двигатели мягкой посадки: взрыв, газы, дым! Рядом приземлился прыгнувший вслед за комплексом Парийский». Машину рассчитывали сбросить на глубокий снег, который послужил бы дополнительным амортизатором. Но БМД-1 приземлилась на обледеневшую дорогу, так что ударная перегрузка оказалась больше предполагаемой.
«С болью повернул голову к Александру и «крылатыми» выражениями поздравил с удачным приземлением», — так описал первые мгновения после приземления Л.И. Щербаков. Офицеры не знали, что в этот момент связь заработала нормально, и их «лексика» как раз пошла в эфир. Но на КП ее приняли радостными возгласами. А присутствовали на КП и сам командующий ВДВ генерал армии В.Ф. Маргелов с группой генералов и офицеров ВДВ, и руководители предприятий и НИИ — А.И.Привалов, Г.И. Северин, Н.М. Рудный, и другие приглашенные, в том числе руководители псковских обкома и горкома КПСС.
Хотя уже имелись пиротехнические средства ускоренной расшвартовки изнутри боевой машины, на «Реактавре» (как и на «Кентавре-1») они не ставились, дабы избежать возможных аварий в результате их случайного срабатывания в ходе десантирования. Поэтому расшвартовку БМД-1 после приземления экипаж выполнил вручную, меньше чем за минуту приведя ее в боевую готовность. Затем выполнил заданную программу по вождению, стрельбе и подкатил к трибуне. Медики зафиксировали у обоих испытателей повышенную температуру и давление (естественные последствия стресса), но в течение часа основные жизненные параметры пришли в норму. Было доказано — экипаж не только уцелеет, но и сохранит готовность к ведению боевых действий. Вечером того же дня В.Ф. Маргелов и А.В. Маргелов вылетели в Москву: у жены командующего и матери героя дня был день рождения.
Интересны отрывки из отчетов, написанных испытателями «Реактавра». А.В. Маргелов записал:
«1. Десантирование внутри БМД-1 на ПРС-915 в креслах «Казбек-Д» возможно. Перегрузки, возникающие при приземлении даже на твердый грунт, существенно на работоспособности экипажа не сказываются. Влияние ударной волны, шума и загазованности практически не ощущается.