Техника и вооружение 2014 06 - страница 16
Использованы фото из архива А. Хлопотова.
Ростислав Ангельский, Владимир Коровин
Комплексы ближнего рубежа
Задача обороны кораблей от низколетящих средств воздушного нападения на малых и предельно малых дальностях была поставлена еще в годы Первой мировой войны, но особую актуальность она приобрела к концу боевых действий на Тихом океане, с началом действий японских летчиков-камикадзе. Опыт боев свидетельствовал, что традиционные средства обороны – многоствольные пулеметные и малокалиберные автоматические пушечные установки – не являются надежной защитой, хотя к тому времени эти зенитные средства заполнили все сколько-нибудь пригодное для их размещения пространство на палубах, надстройках и мостиках американских кораблей.
Для борьбы с низколетящими целями в послевоенные десятилетия для советского флота были созданы ЗРК «Оса-М» и «Кинжал». Последний в ходе испытаний подтвердил свои возможности высокоэффективного зенитного средства. Однако оба этих комплекса, в особенности «Кинжал», по массогабаритным показателям были пригодны для размещения на кораблях водоизмещением около 1000 т и более и не могли применяться на катерах, даже на таких крупных, как ракетоносцы пр. 1241, по водоизмещению вдвое превышавших своих предшественников – большие ракетные катера пр.205.
Таким образом, единственным средством зенитного вооружения боевых катеров, а также ряда других кораблей и судов оставались автоматические артиллерийские установки, в первую очередь – 30-мм спаренные АК-230, а позже – шестиствольные АК-630. Несмотря на высокую скорострельность последних (до 6000 выстр./мин) и использование для управления огнем обоих типов автоматов станций орудийной наводки с РЛС «Рысь» и «Выпел», вероятность выживания вооруженного ими корабля оставалась низкой. Помимо невысокой вероятности поражения цели снарядами с контактными взрывателями за считанные секунды ее нахождения в зоне действительного огня на удалении менее 2 км от обороняющегося корабля, сказывалась и недостаточное могущество 30-мм снарядов. На таких дальностях даже вывод из строя головки самонаведения ПКР не исключал ее попадания в корабль при ее дальнейшем полете по инерции. Единственно эффективным оставался подрыв снарядом боевой части ПКР на безопасном удалении от цели. Однако разработчики этих ракет стали внедрять специальное бронирование боевых частей, делавшее ПКР малоуязвимыми к огню зенитных автоматов.
Нужно отметить, что 30-мм автоматы в отечественном флоте применялись не только на катерах и вспомогательных судах, но и практически на всех крупных кораблях, оснащенных ЗРК, где они выполняли задачи самообороны, в первую очередь – отстрела ПКР, прорвавшихся сквозь рубежи применения зенитного ракетного оружия.
С 1980 г. началась разработка зенитного комплекса ближнего рубежа (ЗКБР) «Кортик» ЗМ-87. Комплекс задумывался как комбинированный – ракетно-артиллерийский. Этим достигалась возможность более надежного двухрубежного построения обороны. Атакующая корабль цель сначала обстреливалась ракетами на удалении от 8 до 1,5 км в диапазоне высот от 5 до 3500 м, а затем (при отсутствии явных признаков поражения) зенитными автоматами на дальностях от 4 до 0,5 км на высотах до 3 км. Исходя из задачи создания главного и практически единственного средства ПВО катеров, малых боевых кораблей и вспомогательных судов, предусматривалось проектирование автономного комплекса, включающего боевые модули со средствами поражения и наведения оружия, а также командный модуль с собственными средствами обнаружения целей и управления огнем.
На формирование облика ЗКБР «Кортик» определяющее влияние оказал самоходный зенитный ракетно-артиллерийский комплекс 2К22 «Тунгуска», разработанный для Сухопутных войск. Как обычно, флот со значительно меньшим объемом заказов и скромными финансовыми возможностями формировал свое зенитное вооружение на основе максимальной унификации со средствами, разрабатывавшимися для Советской Армии. Головным разработчиком «Кортика», как и «Тунгуски», было определенно тульское Конструкторское бюро приборостроения (КБП), главным конструктором – Аркадий Григорьевич Шипунов.