Телефон Господень - страница 17

На очередном совещании эксперимент признали бесперспективным – началась перестройка, и необходимость в подземных диверсантах практически отпала вместе с угрозой войны. От меня потребовали затопить тоннель – такая возможность была предусмотрена с самого начала, и этим штурвалом можно открыть доступ водам Москвы-реки. Безопасность прежде всего! Мои аргументы никак не хотели принимать во внимание – а я объяснял, что у нас в подчинении находится целый подземный народ, и мы можем вырастить из них что угодно. Не нужны диверсанты – можно воспитать подземных разведчиков, которые будут помогать геологам… Мои идеи сочли утопичными, но дали возможность продемонстрировать результаты, поставив основной задачей снижение агрессивности. Единственным методом было уничтожение военной элиты гоблинов – и очередная порция пищи была отравлена. Поскольку элита, в силу своего положения, получала кормежку первой, то большая часть ее погибла. Из оставшихся можно было формировать новую, менее агрессивную общину. К сожалению, это оказалось не так просто – уцелевшие «коммандос» оказались достаточно умны, чтобы оказать нам сопротивление. Я безусловно справился бы с ними и переломил ситуацию, но тут произошел распад СССР. Во время путча КГБ стремительно уничтожил большую часть секретных документов – когда безумная толпа перед Лубянкой сбрасывала с постамента Дзержинского, в специальных топках сгорели все материалы моего Эксперимента. Сменившееся руководство, не разбираясь в ситуации, расформировало отдел, а меня отправило на пенсию. Когда я пытался достучаться до начальства и объяснить ему суть проблемы, меня – профессора биологии и полковника КГБ – обозвали старым маразматиком и едва не отправили в психушку. Секретность сыграла со мной дурную шутку – все документы были уничтожены, а люди, которые были в курсе, куда-то пропали. Я остался с Экспериментом один на один, и неудивительно, что он постепенно вышел из под контроля – у меня больше не было возможности снабжать колонию пищей, так как финансирование прекратилось. Никто кроме меня не знал про закрытую ветку и гоблинов.

Однако я не опустил руки. Я пытался сформировать среди гоблинов новое, более гуманное общество, которое, в конце концов, несомненно вольется в семью человеческих народов. При помощи скафандра я спускался к ним и пытался руководить этим обществом, выступая в роли божества. И вот, вчера я приступил к решительной стадии Эксперимента – началу контакта между гоблинами и людьми. Для этого я открыл ворота закрытой зоны и перенаправил туда один из поездов метро. Мои малыши должны были увидеть, как велик и гуманен человек! И что же? Когда открылись двери поезда, и мои малыши вошли внутрь, эти идиоты – пассажиры поезда – начали визжать, пинать их ногами и так далее! Я все видел на своих мониторах! Конечно, мои подопечные перевозбудились и убили их всех – тем более, что в последнее время испытывают проблемы с продовольствием. Люди оказались не готовы к контакту! Однако я думаю, что вместе с вами, молодые люди, мы сможем решить эту проблему. Вы молоды, и выглядите неглупыми… У нас и наших малышей великое будущее!

– Так это ты, старый хрен, направил поезд в тоннель? – тихо спросил Крот

– Молодой человек, сдерживайте ваши эмоции! Это было необходимо!

– Да ты ж их всех просто убил своими руками! – Костя явно закипал.

– Они сами в этом виноваты – они оказались не готовы к контакту. Мои малыши тут ни при чем!

Я из-за спины профессора сделал Кроту страшные глаза и прижал палец к губам.

– Александр Иванович! При всем уважении к вам, – я подпустил в голос столько меду, сколько смог, – а если эксперимент все-таки не удастся? Не представляют ли ваши «малыши» опасности для города? Вы же не сможете их остановить!

– Молодой человек! Я попрошу вас! Во-первых, Эксперимент не может быть неудачным – я положил на него тридцать лет жизни! А во вторых, даже в этом невероятном случае, безопасность его полностью обеспечена – стоит мне повернуть вот этот красный штурвал, как откроются заслонки и тоннель вместе с каверной будет заполнен речной водой. Останется только эта комната.