Телефон Господень - страница 23

– Холодно, как здесь холодно…

На свете есть любопытные люди, и есть интересные места. Иногда они плохо сочетаются друг с другом. Я – любопытный человек, и я не могу сказать, что меня не предупреждали. Более того, меня предупреждали не раз: «Артем, не суй свой нос в это дело, он может пострадать». Вы думаете, я внял предупреждениям? Если вы так подумали, то вы меня совершенно не знаете. Когда-нибудь любопытство должно было довести меня до беды. Я имею в виду не те обычные неприятности, которых у меня всегда хватает, а настоящие большие проблемы, которые могут доставить по-настоящему большие люди. Я их получил. И если я до сих пор передвигаюсь на своих ногах, то это заслуга не моего ума, а моего везения. Бог бережет любопытных дураков. Я так думаю.

Вот вам и причина, по которой я обрел временное место жительства в этом городке, который не заслуживает даже того невзрачного названия, которое носит. Здесь довольно мило – если вы любите тишину, полусельский зеленый пейзаж и бродящих по улицам кур. Отделив себя от столицы изрядным количеством километров разбитых дорог, я чувствовал себя много спокойней. Мой приятель, давший мне убежище, – слишком дальний знакомый, чтобы «люди в черном» могли вычислить эту связь. Я очень надеялся, что через полгодика пыль уляжется, и все благополучно забудут о моем существовании. Иногда полезно побыть незаметным, и лучшего места для растворения в пейзаже мне не найти – в этой тараканьей глуши нет не только что Интернета, но даже и мобильной связи.

Мой приятель Федор – начальник местной милиции. В Америке он бы назывался шерифом и носил звезду, здесь его все называют по имени и он носит выцветшие погоны старлея. Он не перетруждается на своем посту – это действительно тихое местечко. Он же и придумал мне занятие, позволяющее прокормиться на местности. (Снимать деньги с кредитки – это все равно, что пускать сигнальные ракеты, размахивать флагом и орать: «Вот он я!». Да и ближайший банкомат отделяло от меня полтысячи километров…) Любезный старлей, связанный со мной долгом чести (я в свое время вытащил его из очень неприятной истории), вовремя вспомнил, что я когда-то был неплохим автомехаником. Оказывается, местное население давно нуждалось в услугах специалиста – до сих пор, если у кого-то ломался автомобиль, в него попросту запрягали лошадь и таким незамысловатым образом буксировали без малого двести верст в областной центр, который тоже не изобиловал механиками. Вообще, хороших автомехаников – раз, два и обчелся. Это связано со спецификой профессии. Чтобы быть хорошим мастером, человек должен обладать системным логическим мышлением и умением вывести причину из следствий – это просто необходимо для диагностики. Однако человек, обладающий таким мышлением, моментально выводит логически, что есть куча способов заработать больше денег, не марая рук, – и бросает это занятие. Поэтому в сфере автосервиса преобладают бессмысленные крутильщики гаек. Проза жизни.

Имея в приятелях «местную власть» в виде моего старлея, я мог не заморачиваться формальностями вроде лицензии, основной инструмент, по счастью, имелся в моем микроавтобусе – оставалось только найти помещение. Однако и тут мой «шериф» расстарался – и утром, выпив обязательную в здешних краях кружку молока, я отправился обозревать свои будущие владения.

Я не знаю, было ли это здание именно пакгаузом, но это слово подходило к нему идеально. Выстроенная из багрового кирпича коробка с узкими окнами под крытой ржавым железом крышей просто напрашивалось на это название. Строитель сего был гением – добиться с помощью столь незамысловатых материалов такого потрясающего уродства… Это надо было суметь. Заросшие крапивой ржавые ворота свидетельствовали о низкой популярности строения. Меня это ничуть не удивило – дискотеку тут не устроишь, винный магазин тоже, а на большее у местных предпринимателей пока не хватало фантазии.

– Ну, как тебе? – спросил лейтенант

– Жуть какая… Что это такое?

– Ну, когда-то, чуть ли не при царе, на месте города был крупный железнодорожный узел. После войны он как-то сошел на нет, но несколько построек осталось. Формально этот домик принадлежит Управлению железной дороги, но фактически он ничей – рельсы давно разобрали.