Телепат - страница 28

– А что, может, правда поделиться? Хочешь? Я сегодня щедрый. Бери, кайф словишь, – усмехнулся Юрка, протягивая Олегу самодельную сигарету.

– Пошёл ты со своей наркотой, – сплюнул Олег.

– Ты чё тянешь?! Совсем ошизел! Какая наркота? Это ж простая травка. В Штатах её курят все, даже малолетки.

– А если в Штатах будут голым задом на ежа садиться, вы тоже усядетесь? – с вызовом спросил Олег.

– Ты чё, новый воспитатель? Смотри, мы можем не только по-хорошему, – с угрозой сказал Лёва Маркин.

Макс Егоров живо поддержал приятеля:

– Ага. Мы ещё и алюлей накидать могём, мозги прочистить.

Олег прикинул свои силы и с сожалением понял, что против троицы у него ни единого шанса. На их стороне было численное преимущество. Противники чувствовали свою силу и от этого больше наглели.

Лёва процедил:

– Говорил же, что он за нами шпионит. Верняк Дяде Сэму настучит.

– Нет, к директору он не побежит, если у него соображалка хоть чуть пашет. Заламывай его, – скомандовал Юрка.

Лёва с Максом с двух сторон навалились на Олега, и тот оказался словно в тисках.

– Пустите, кому говорю. – Олег попытался вырваться, но у него ничего не получилось.

– Не трепыхайся. Когда надо, тогда и отпустим. Прежде хотелось бы убедиться, что ты на нас не накапаешь, – проговорил Земской.

– Больше мне делать нечего. Хоть обкуритесь, мне до лампочки.

– А где гарантия? Слышал такое слово?

– Откуда я вам её возьму, гарантию?

– Курнёшь с нами, тогда отпустим. Если что, ты соучастник. В случае чего меня папуля отмажет, а ты вылетишь из школы. Понятно? Так что бери и не выёживайся. Не каждый день косячок на халяву предлагают.

Лёва и Макс по-прежнему держали Олега, а Юрка попытался вставить самокрутку ему в рот. Олег выплюнул сигарету, изловчился и изо всех сил боднул Земского в подбородок. Это было ошибкой. Сильный удар в живот заставил Олега согнуться пополам от боли. От второго удара он упал на колени.

– Так что, выкуришь сигаретку? Или как? – спросил Земской, пнув Олега ногой в бок.

– Или как, – зло процедил Олег.

Несмотря на боль, в голове была поразительная ясность. Мозг работал чётко, как компьютер, просчитывая все вероятности. Вскочить и попытаться добраться до двери, прежде чем его снова завалят, удастся вряд ли. Поднять шум, чтобы сбежался народ? Возможно, до разговора с Машей он так бы и поступил, но теперь он не мог смалодушничать. Геройство никак не вязалось с воплями о помощи на школьном чердаке. Приходилось надеяться на счастливый случай. И он не замедлил прийти.

– Атас! По-моему, кто-то идёт, – шикнул Юрка на приятелей.

Все насторожились.

Олег лихорадочно соображал, как воспользоваться неожиданным подарком судьбы. Искушение привлечь к себе внимание было слишком велико. Для этого совсем незачем звать на помощь. Достаточно затеять потасовку, чтобы возню услышали в коридоре. В таком случае Маша не сможет обвинить его в трусости, как-никак дрался один против троих, а с другой стороны – дело не зайдёт слишком далеко, потому что на шум сбегутся. Вот оно, мудрое решение! Однако ход его мыслей не отличался оригинальностью. Земской, приблизившись к Олегу вплотную, схватил его за грудки и прошипел:

– Только вякни. Если по твоей вине сюда придут, мы скажем, что это ты притащил травку.

Ребята погасили фонарик, замерли и прислушались.

«Вот тебе и проинтуичил неприятности с Земским. Чего ради я на чердак попёрся!» – с тоской подумал Олег.

Надежда на то, что всё обойдётся, растаяла так же быстро, как и возникла. Ситуация изменилась, и теперь в его собственных интересах было, чтобы их не обнаружили. Шансы на то, что поверят чужаку, а не трём хорошим ученикам, которые учатся здесь с первого класса, были нулевыми. Он проиграл.

Олег злился на своё бессилие и на Земского. Почему-то вся его злость сконцентрировалась именно на нём, как будто Лёва и Макс были ни при чём.

Юрка Земской был так близко, что Олег чувствовал в темноте его дыхание. Вдруг чернота расступилась, и второй раз за нынешний вечер Олег выпал из реальности. Его вновь увлекло в мир видений.

Пустынный полутёмный двор. Серая исчёрканная надписями стена из литых блоков, возле которой бородавками торчат четыре зашарпанных двухэтажных строения.