Тело твое создано для любви - страница 4

, и что только истинная, чистая Любовь Иисуса может исцелить его от всех искажений любви.

Мне хочется прочитать, прокричать его последнее письмо на всех перекрестках, тротуарах, везде, где над любовью смеются, извращают, продают ее:

Эта книга — не что иное, как этот последний призыв, положенный на музыку.

Он взывает к нам: перестаньте топтать любовь! Услышишь ли ты его голос — слабый, но такой любящий?

Крик крови — слышишь?

Франк взывал от имени сотен тысяч американских мальчиков, которые вынуждены заниматься проституцией, чтобы выжить. Одни уже заразились ВИЧ-инфекцией, другие скоро заразятся^>{2}. Многих ли из них кто-то принимает, лечит, заботится о них? И многими ли занимаются не врачи в перчатках и масках, экипированные, как космонавты?

Он взывал от имени неимоверного множества юных рабов, жертв работорговцев в деловых костюмах, которые покупают и рассылают по всей планете живые тела, как сырье, предмет уже не роскоши, но разврата^>{3}.

Нынешние эксплуататоры куда менее гуманны, чем те, что в прошлом веке допускали, чтобы дети надрывались и погибали на заводах: у сексуальной индустрии уже намного больше жертв, чем у индустриальной революции XIX века.

Война: в Ливане или на Западе?

Он кричал от имени всех маленьких жертв развратного эгоизма^>{4}.

Поистине, трагедия — когда первая и нежнейшая колыбель жизни делается могилой. Материнская утроба становится кладбищем. Покушение на жизнь у самого ее источника, там, где она расцветает, в мгновение, когда она передается, — не это ли вызывает отвращение к жизни? Сегодняшний день ставит перед выбором — экология или «некрология» тела.

Не станет ли подлинным лекарством от СПИДа — Сексуальность, Преображенная Истиной и Доверием?

Проблема полового созревания или спазмы агонии?

Как разрушают тебя землетрясения мира сего! Сегодня перемены сразу во всем обрушиваются на тебя со всего размаха. И ты оказался без защиты, без тылов, без корней. Тебя швыряет из стороны в сторону, как хрупкий серф в центре урагана. Колеблются понятия, относящиеся к области самого сокровенного: тело, любовь и особенно — жизнь. Да, даже жизнь. Каждый день приносит результаты новых экспериментов в области «человеческого воспроизводства»: дети из пробирки, женщины, вынашивающие чужих детей, замороженные — или забракованные — эмбрионы и т. д. Люди больше не знают, кто такой человек, что такое любовь, какова цель жизни, что делать со своим телом…

Так что же, все человечество — в разгаре переходного периода? Неужели благодать детства потеряна, способность к восхищению, свойственная 7-8-летним детям, увяла, энергия 12-13 лет сломлена? Не обретя ни зрелости, ни равновесия, люди колеблются. Человек не знает, кто он такой. Человечество ищет себя — как ты в твои 15-18 лет. Опьяненные своими силами, богатством, знаниями, люди играют в ученика чародея, думая, что им все позволено, что для них нет невозможного. Они играют с жизнью, шутят с любовью, развлекаются с телом, флиртуют со смертью.

Если оторвать жизнь от любви, любовь обратится против жизни. Взрыв эротизма станет приступом лихорадки. Игры Эроса с Танатосом перерастут в агонию[14]^>{5}.

Одной рукой — лечить,  другой — провоцировать заражение?

Но сегодня, когда губительные последствия разнузданной сексуальности видны невооруженным глазом, люди заняты устранением последствий (что, безусловно, необходимо), но они не думают о причинах! Они пытаются остановить распространение СПИДа подручными средствами, одновременно провоцируя поведение, способствующее его распространению. Они раздают шприцы и презервативы, уверяя, что без них нельзя, и продолжают жить по-прежнему, как ни в чем не бывало… Будем честными: разве это не подталкивает к тем самым действиям, которые вызывают заражение СПИДом? Лозунг "Safe play" означает: можешь продолжать игру. Никаких проблем! Это идиотская страусиная политика.

Представь себе врача, который довольствуется тем, что дезинфицирует только рану, не обращая внимания на то, что уже началось заражение крови.