Телохранитель - страница 36

— Степан! Быстро в больницу! — закричал он водителю.

Рядом оказался помощник военного комиссара Батулин. Хорошо, что Сергей все догадался предупредить военных о предстоящем митинге и попросить заранее поддержки. Батулин, крикнул на ходу:

— Я за ней!

В машине Сергей расстегнул Ленину пиджак.

— Куда вы ранены? — спросил Сергей. Он видел кровь на одежде, но не мог понять — где рана?

— В руку, — тихо ответил Ленин. Лицо у него побледнело, глаза полузакрылись.

Сергей ловко сдернул с Ленина пиджак, стараясь не причинять лишнюю боль. Наконец он увидел рану. Пуля попала под правую лопатку. «Странно, — подумал Сергей. — А ведь я точно слышал, как пуля пролетела рядом с моей головой».

Но размышлять было некогда. Сергей срочно начал перевязку, кровавое пятно на рубашке становилось все больше. Владимир Ильич начал кашлять и сплевывать кровью.

На полной скорости подъехали к Кремлю. Сергей сказал Гилю, чтобы тот постарался не задерживаться у ворот и потом, остановился, не у парадного подъезда, а остановился у боковых дверей.

Сергей помог Ленину выйти из машины. На предложение вынести его, Ленин категорически отказался.

Батулин бежал по Серпуховке, обгоняя перепуганных людей. У трамвайной стрелки увидел женщину с портфелем, прячущуюся за деревом.

— Зачем вы стреляли в товарища Ленина?

— А вам, зачем это знать? — зло спросила женщина, затравленно озираясь.

Интуиция не подвела Батулина. Подбежавшие рабочие опознали в задержанной террористку. Он еще раз спросил задержанную:

— Вы стреляли в товарища Ленина?

Женщина ответила утвердительно, но отказалась назвать свою фамилию и принадлежность к какой-либо партии.

Предупрежденная о случившимся, по лестнице, задыхаясь, поднималась Крупская. В квартире уже толпился народ, но Сергей никого близко, кроме врачей, к Ленину не подпускал. Надежда Константиновна побледнела: все кончено… Машинально вошла в спальню. Кровать, выдвинутая на середину комнаты. Виноватые глаза Володи. Лицо без кровинки… Забинтованная рука.

Увидев жену, Ленин невнятно проговорил:

— Ты приехала, устала…

Крупская вздрогнула: речь бессвязная, глаза затуманены. Она остановилась у дверей.

В это время приехал Владимир Николаевич Розанов — руководитель хирургического отделения Солдатенковской больницы.

Розанов подошел к лежащему Ленину, нащупал пульс. Ленин слабо пожал руку доктору.

— Ничего, зря врачи беспокоятся.

— Вам нельзя разговаривать, Владимир Ильич, — сказал Розанов. — Убедительно прошу молчать.

Ленин слабо улыбнулся.

Розанов приложил ухо к стетоскопу, нахмурился: сердце сдвинуто вправо, тоны отчетливые, но слабые. Сделал легкое выстукивание — вся левая половина груди давал тупой звук. Произошло кровоизлияние в левую плевральную полость. Кровь сместила сердце.

Розанов осторожно ощупал раненую руку Ленина. Обнаружил перелом плечевой кости. Выпрямился, многозначительно взглянул на стоявшего рядом Сергея и врача В.А.Обуха.

— Пожалуйста, Владимир Ильич, не двигайтесь и не разговаривайте.

Втроем вышли в прихожую.

— Тяжелое ранение, — сказал Розанов. — Очень тяжелое. Но организм у Владимира Ильича сильный. Будем надеяться на лучшее.

От этих слов Сергей похолодел. Ведь ответственность за жизнь Ленина была поручена ему. И что? Он ничего не смог сделать.

Врачи пришли к мнению, что пуля, к счастью, не задела больших сосудов шеи.

— Вы молодец, — сказал Розанов Сергею. — Мне немного рассказали о случившемся. Хорошо, что вы успели пригнуть Ильича. Пара сантиметров выше и мгновенная смерть.

— Сколько у него ранений? — спросил Сергей.

— Два, — ответил Розанов. — Вторая пуля пробила верхушку левого легкого слева направо и засела около грудно-ключичного сочленения. Да, еще пробит пиджак под мышкой, но этот выстрел не причинил ему вреда. Полагаю, — подытожил Розанов, — извлекать пули сейчас не будем.

— Пожалуй, повременим, — согласился Обух.

Все вернулись в комнату, где лежал Ленин. Возле него сидела Крупская. Увидев вошедших, Ленин хотел что-то сказать, но Розанов предупреждающе поднял руку.

— Нет, нет! Никаких вопросов!

Ленин слабо улыбнулся:

— Ничего, ничего. Это со всяким революционером может случиться. Доктор, — продолжал Ленин, — вы коммунист?