Теменная кость - страница 11
Свидетели и родные уверяют, что эти события произошли одновременно.
Наши корреспонденты разыскали пострадавшего. Ему пришлось провести несколько утренних часов в отделении интенсивной терапии. Теперь он переведён в обычное отделение в одной из больниц города. Мы пообщались с ним по телефону. На наше удивление он находится в хорошем расположении духа и уверяет, что и ему и его семье невероятно повезло. Этим утром они планировали отправиться в дальнюю поездку. По каким-то причинам выезд был отложен. Счастливца даже не огорчает то обстоятельство, что автомобиль был не застрахован. От более подробных комментариев он и его близкие отказались.
Врачи пока не определили причин столь резкого ухудшения состояния здоровья этого человека и надеются, что смогут выяснить это во время обследования. Они лишь заметили, что столь высокая температура очень опасна для человека, и пострадавший сейчас находится под постоянным наблюдением и о выписке из стационара говорить слишком рано.
Также мы связались с МЧС. Служащие пресс-центра сообщают, что явных признаков умышленного поджога машины нет, но проводится тщательное расследование и экспертная оценка ситуации. Короче - везде будут работать специалисты.
Я не знаю, как вам, дорогие наши радиослушатели, но мне эта история кажется странной и необычной. Она лишний раз подтверждает старую истину: не было бы счастья, да несчастье помогло. Не знаю, где здесь счастье, но то, что все остались живы - уже хорошо!
И в тему этой необычной новости, легенды рока - группа Аэросмитт с песней "Температура" на радио "Судьба"...
Стивен Тайлер надрывной хрипотцой своего голоса пытался пробиться сквозь плачь губной гармоники, рассказывая о своём страдающем от жара ребёнке. Максим убавил громкость музыкального центра своего lanos'а когда в третий раз неторопливо объезжал квартал возле Софиевской площади, безуспешно пытаясь найти место для парковки. Автомобильный Киев страдал от трёх постоянных напастей. После утренних часов дорожного напряжения, когда невозможно было никуда поспеть из-за пробок, наступал период, когда всевозможные места парковок в центре были заняты. Все бортики, места на тротуарах оказывались плотно заставлены средствами передвижения. Оставить свою машину было просто негде. Автолюбители упрямо игнорировали все запрещающие знаки, нисколько не опасаясь штрафов. Отведённые для транспорта сотрудников Управления занимались всеми, кто никоим образом не был причастен к МВД, но был достаточно нагл и проворен, чтобы занять любое свободное место. Последней напастью было качество дорог. Положение не спасал даже столичный статус города.
Сдающий задом от тротуара на проезжую часть автомобиль он заприметил издали, надавил на педаль газа, чтобы успеть встать на освободившееся место, и включил "аварийку". Но едва успел вывернуть руль, чтобы въехать в узкое освободившееся пространство, как со встречной полосы, стоянку занял крашеный скупым серебром трёхтонный монстр land rover. От досады Максим даже ударил по рулю! Он остановил свою машину, стараясь придумать, как поступать дальше. Сзади сразу раздались возмущённые сигналы других машин, что были вынуждены остановиться - своей машиной он остановил движение на целой полосе.
Из громадного джипа вышел капитан Желадин и с извинительной улыбкой на лице развёл руками, давая понять, что против судьбы не попрёшь. Ничего не оставалось делать, как бросить машину на противоположной стороне улицы, заехав прямо на площадь, делая её простой добычей для "гайцев", любителей потрепать нервы своим коллегам из Управления. Для плановой отчётности они не преминут воспользоваться подвернувшейся возможностью лишний раз продемонстрировать служебное рвение наказывать коллег из соседних ведомств по принципу "бей своих, чтобы чужие боялись". Чужих это, правда, нисколько не волновало, а накатывать круги вокруг "тортика" Киевского Главка можно было бесконечно долго.
Желадин дождался, пока Григорьев выйдет из машины и перейдёт улицу. Он протянул руку, здороваясь. Максим ответил на рукопожатие, с остывающим возмущением оглядывая коллегу. Лёха всегда и везде славился своим умением устраиваться в жизни и делах. Высокий, статный, самодовольный, плотно и прочно вогнанный в дорогой костюм и блестящие туфли, он выглядел эдаким завидным эталоном броской столичной успешности.