Теменная кость - страница 52
- А моя ни в какую! Чтоб и духу не было... А куда денешься, когда поздно ночью возвращаешься после засады или задержания? А утром у оружейки кинулся, а целой обоймы нет...
- Да, серьёзный расклад, - посочувствовал Проха, не отвлекаясь от своего дикого на рецепт блюда, уплетая его прямо со сковороды. - "Строгач" и заявка на внутреннее расследование гарантированы.
- Я и полгода не прослужил после универа, а тут такая засада. Обыскал всё! Даже место, где сидел в засаде! А дома перевернул всё, что только смог, - Максим подкинул обойму на руке, - а патронов нет. Так и сказал нашему капитану оружейнику. Мужик он отличный. Тихонько записал и обойму, и маслята из своего неприкосновенного запаса.
- Чё захотел за это?
- В том-то и дело, что ничего, - вспоминал Максим. - Я потом принёс ему целый пакет всяких там ништяков. Не, не взял.
- Честный мент?
- Не знаю. Но выручил он меня - сам понимаешь.
- С понятиями мужик.
- Посоветовал учинить допрос жене.
- Верно! Я б тоже так поступил...
Максим покачал головой.
- Я попытался поговорить с нею, но получился скандал.
- Понятно, - произнёс Савченко, вставая из-за стола и поднимая уже пустую сковороду. - Я не я и хата не моя. Твои, муженёк, проблемы. Сама за сумки и к маме обидой торговать. Не сомневаюсь даже!
Он вымыл сковороду и вытер руки о кухонное полотенце.
- Бабы они мастерицы пакости лепить.
- Так понимаешь, - Максим ещё раз посмотрел на обойму и сунул её в карман, - получается, оружейник был прав.
- Не заморачивайся, - посоветовал Савченко. - Умнее стал - благодари бога и своего оружейника. По свободе завезёшь ему должок - ещё какого-нибудь простака выручит.
Он осмотрел товарища и с печальным вздохом покачал головой.
- Видок у тебя конечно... Выглядишь...
- Знаю, - перебил его Максим, - как засранец.
- То-то!.. Готов? Поехали. Кофейку попью из автомата в клинике, пока тебя клизмами будут потчевать. Барсук сказал, чтобы я, пока новое дело для меня не определят, присмотрел за тобой. Типа, в напарники определил. Но ты главный. Двинули, раз такое дело.
- Как себя сейчас чувствуете? - поинтересовался врач, склонившись над лежащим на кушетке Григорьевым. Он оказался так близко, что Максим мог с удивлением рассматривать его совершенно мальчишеское лицо и отсутствие на нём хоть какого-нибудь намёка на растительность, присущую взрослым мужам.
- Лучше, доктор, - ответил Максим и многозначительно кивнул на штатив стоящей рядом капельницы. - Долго мне так? Честно, у меня не очень много времени на такое вот лежание...
- Извините, уважаемый Максим Фадеевич, но жизнь иногда вносит свои коррективы. - Врач посмотрел на остаток какой-то жидкости в пакете капельницы. - И советую вам, как специалист, с ними считаться. Ещё пять минут, и вы вольны вставать. Я выпишу вам направление на госпитализацию.
- Что? - возмутился Максим. - Я не могу!
- Что значит "не можете"? Я врач, и не в вашем состоянии обсуждать мои решения.
- Но я действительно не могу!
Максим решительно сел на кушетке и выдернул иглу капельницы из руки.
- Я только второй день на новом месте службы, а вы меня на койку отправляете! Нет, это совершенно невозможно!
Врач-мальчишка сокрушённо, как-то неестественно по-взрослому для своей внешности, покачал головой, недовольно кривя губы, и воткнул уже свободную иглу с трубочкой в почти пустой пакетик с раствором.
- Вы не своевольничайте. Если для вас моё решение не кажется авторитетным, я сейчас же позвоню вашему начальнику, полковнику Босару, и мы однозначно решим эту проблему в пользу вашего здоровья.
Он отошёл к столу и достал из кармана идеально отглаженного халата мобильный телефон. Максим пошёл за ним следом, с удовольствием чувствуя, что после капельницы может передвигаться без посторонней помощи. От недавних проблем остались лишь небольшая слабость в теле и гудящая без боли голова.
- Можете звонить хоть самому министру! Уверен, они будут рады, если я останусь на службе. Вы только скажите, что это было?
Врач, которого все называли Могиканиным, положил телефон, поднял руку к глазам Максима и пощёлкал пальцами.
- Смотрите за пальцем. В ушах звенит?