Темная муза - страница 14

Пройдя несколько кабинетов, Бэкфорд попал в роскошную гостиную; здесь Ледо представил его пожилому человеку. Несмотря на невысокий рост незнакомца, от него исходила могучая сила, а необычное старинное одеяние раздразнило любопытство Бэкфорда. Старик предложил Бэкфорду полюбоваться разнообразными произведениями искусства, которые украшали комнату. Бэкфорда заинтересовала большая бронзовая чаша, стоявшая на зеленом порфирном основании; она была до краев наполнена водой. Бэкфорд несколько минут изучал чашу, после чего началось нечто необычное:

«Когда я стоял, созерцая последние красноватые отблески заката на её спокойной поверхности, — рассказывал Бэкфорд в письме к Луизе, — старик поднялся из своего роскошного кресла, приблизился, и тогда вода в чаше заволновалась и пошла волнами. На блестящей волнистой поверхности одна задругой стали появляться похожие на ^>5

привидения тени, которые что-то мне напоминали… человеческие формы в последней агонии распада…»

Образы быстро мелькали, но Бэкфорд увидел достаточно, и его охватила неподдельная дрожь. То, что Бэкфорд увидел в доме Ледо, как он позднее рассказывал Луизе, показало ему «ничтожность всех броских фокусов Лаутерберга». Фантасмагория заставила «застыть в жилах» его «молодую кровь». Но реакция Бэкфорда не сблизила его с Ледо и загадочным стариком. После того, как потрясенный Бэкфорд назвал своё видение «страшным чудом», Ледо увел его из комнаты. Видимо, Бэкфорд не прошёл испытание. Выходя из внутреннего святилища, Бэкфорд увидел освещенную свечами комнату и услышал низкий голос, который произносил заклинания. Он спросил невозмутимого Ледо, что происходит, и тот сказал, что это место предназначено для «высоких, но не совсем религиозных целей». Вполне правдоподобно выглядит предположение Джоселин Гудвин, которое она высказывает в своей книге «Теософия в эпоху Просвещения»: Ледо через посредство Лаутерберга видел в Бэкфорде потенциального союзника — или, что более вероятно, покровителя — некоего тайного общества, и они подвели его к порогу посвящения. Но Бэкфорд был закоренелым дилетантом и не смог пройти испытание, после чего врата для него закрылись навсегда. Сам Бэкфорд, испытав неприятные, тревожные ощущения, очевидно, полностью потерял интерес к оккультизму.

Большинство читателей оккультной литературы знают о Жаке Казотте благодаря истории, которую можно найти в большинстве книг, посвященных дару пророчества и ясновидению: в 1788 году Казотт с поразительной точностью предсказал судьбы нескольких аристократов и интеллектуалов, позднее попавших в руки революционеров. На званом обеде, который давала герцогиня де Грамон, один из гостей, Жиль де Малешер, министр и доверенное лицо Людовика XVI, предложил тост за «день, когда разум восторжествует в делах людей». День, добавил он с сожалением, «который я, вероятно, никогда не увижу».

Присутствовавший на обеде Казотт в ответ на слова Мале-шера поднялся со своего стула и заявил, что министр ошибается, «Вы, сир, — сказал Казотт, — увидите этот день. Он наступит через шесть лет». Затем Казотт сказал, что скоро начнется Революция, которая резко изменит жизнь всех присутствующих в этой комнате.

Естественно, все захотели узнать, что с ними произойдет. Жан де ла Гарп, непробиваемый скептик и радикальный атеист, был так заинтригован уверенным тоном Казотта, что записал его ответы. Позднее Ла Гарп пытался найти свои записи, чтобы показать, как ошибался Казотт, и ещё раз показать, что вера в предсказание будущего не имеет никаких оснований. Но, как оказалось, заметки Ла Гарпа, обнаруженные только в 1803 году, уже после его смерти, убедительно доказывали точность пророчеств Казотта.

Итак, Казотт выполнил просьбу гостей и рассказал им, что их ждет. Маркиз де Кондорсье, знаменитый философ и поборник прогресса, умрет — как объявил Казотт — на полу тюремной камеры, приняв яд, чтобы избежать публичной казни. Когда Кондорсье возразил, что такая судьба плохо согласуется с эпохой власти разума, Казотт сказал, что, тем не менее, его самоубийство произойдет именно во время такого правления. Фаворит Людовика Шамфорт, продолжал Казотт, будет несколько раз вскрывать себе вены, но умрет только спустя несколько месяцев. Доктор виконт Д’Азир получит помощь в подобной беде: ему вскроет вены другой человек. Астроном Жан Бейллье умрет на эшафоте, жертва толпы, как и М.М. Николя Роше и Малесьерб. Даже хозяйка вечера, герцогиня, — как и многие другие присутствующие дамы — встретит смерть подобным образом.