Тёмная поэзия - страница 6

Прошлого непогребенный прах

И обид нелепые остатки.

Я бросаю память обо всем,

Чтобы завтра жизнь начать сначала,

Чтобы помнить только об одном –

Как я Рубикон переступала.

И ручей мой дар уносит прочь,

Но увы, не может мне помочь.

Солнце, могучий владыка, древний и юный,

Бог златокудрый власы распустил и на землю воззрился.

Тихо звучали божественных арф беспокойные струны,

И над творением солнечный вальс разносился.

А в поднебесьи средь облак, пушистых и белых,

Словно веселые дети резвились, сверкая

Чуткими крыльями, воздуха светлые эльфы –

Сильфов небесных искристая легкая стая.

Там, возле Солнца, их юные лица сияли,

Ласковый ветер трепал их шелка и одежды.

Кто-то с земли вдруг увидел их призрачный танец,

Кто-то услышал их голос, звенящий и нежный.

И разбирая слова этой песни средь звуков,

Воздух познал он и стал невесомым и мудрым.

Принял булаву, увидев танцующих духов,

И даровал ему радугу Бог златокудрый.

Очи Господни сверкнули,

И глас возвестил о величьи Вселенной,

Были натянуты струи –

Чудные струны серебряных арф драгоценных.

Где-то звучали тамтамы,

Бубны звенели, и капли причудливый такт выбивали,

Видно, подводные храмы

Нынче покинули жрицы и в воздух на время поднялись.

Облаки брызг разгоняя,

Девы резвились и пели, и в ляпки друг с дружкой играли,

Краем одежды касаясь

Нитей дождя, и мелодию струи рождали.

Некто заметил ундин

И, счастливец, познал их сокрытую тайной природу,

Бог ему чашу вручил,

И налил туда вечно текучую воду.

Северный ветер принес и унес непогоду.

Все изменилось, и только земля оставалась недвижной.

Тяжкая твердь и опора могучего Бога,

Черная плоть и вместилище храмов старинных.

Там в необъятных пещерах подземные гномы

Словно какого-то танца размеренно такт выбивали.

Их молоточки ковали оружье и троны

Как мириады сердечек под твердью земною стучали.

Редко их темные лица лучи озаряли,

Редко улыбка ложилась на строгие губы.

Нынче суровые эльфы земли свой покой оставляли

И танцевали невиданный танец по кругу.

Некто сумел разглядеть этот круг под землею,

Холод и прочность познал он, как прежде тепло и текучесть.

Бог же пентаклем его одарил, пентаграммой и солью земною

И предрешил этим мага нелегкую участь.

Страшен Создателя гнев,

Все живое бежит его гнева.

Падали звезды с небес,

Полыхало зарницами небо.

Только упала звезда,

Словно тысяча молний она воспылала.

В реках вскипела вода,

И земля, точно раненый хищник, стонала.

Бился огненный вихрь,

И средь пламенных листьев и серого пепла

Легкие духи вились,

В шуме огня они ткали узоры напева.

Друг на друга неслись

И сшибались, как волны, пожара армады.

В танце диком сплелись

Среди пламени эльфы огня – саламандры.

Некто же их познал,

И запомнил их танец и песни мотивы.

В руки свои кинжал получил

И огня непокорную буйную силу.

Проходит день, часы, минуты, мгновения,

Как будто ветер, и в дуновении

Его я слышу музыку,

Потери,

Не найденные,

Точно птицы, не пойманные, улетели,

А день упущен. Вот что грустно,

Вновь улыбаюсь я натужно,

Но день упущен, и ничто,

Не возвратит его обратно

И в час последний, час закатный,

Я плачу о его кончине…

Непонятый людьми, отвергнутый богами,

Ушел во мрак ночей. Туда, где вмиг кострами

Уснувшая пещера озарилась.

И здесь его душа по новому родилась…

Глаза зажглись невиданным огнем,

На сердце у него осталась только ярость,

Бессмертие обрел, окреп, зарос,

И стала глупостью казаться жалость.

На землю вторгся вновь… Крушить и убивать,

Чтоб души презирающих заставить уважать.

С тех пор его бояться стали люди,

И позабыли сказ, откуда сам он будет.

Его почли чуть-чуть слабее бога,

Сложили мифы и заставили детей,

Не поминать о нем, но помнить, что он много

Заставит их страдать и мучаться… Ей ей,

Ужель они так скоро позабыли,

Как душу и мечту его сгубили?

И миллиарды лет уже прошли,

Погибли многие великие народы,

Расцветшие, чтоб вновь уйти,

И прихватить с собою страх и моды…

И вы уйдете вслед за остальными,

Хотя пройдет еще немало зим,

А Он останется в своей пещере,

Почти никем не понят, не любим…