Темная сторона неба - страница 10

стр.

Девушка наблюдала за ним с мрачной улыбкой.

— Хотела бы я, — спокойным голосом произнесла она, — увидеть его после семи вечера трезвым — хоть раз.

— Точно хотели бы? — спросил я.

— Пока не знаю, — задумчиво произнесла она и тут же улыбнулась. — Но буду знать.

Я галантно кивнул ей — насколько это можно было сделать при отяжелевшей голове, с трудом двигавшейся на своих шарнирах, и двинулся вверх по лестнице. Это оказалось делом, требовавшим предельного сосредоточения.

— А что это за прусский гвардеец был? — поинтересовался я.

Она утвердительно кивнула.

— Тут вы правы. Это герр Хертер, личный секретарь наваба.

Я лег в вираж и обогнул угол.

— Ну и манеры у него.

— Я думаю, зря вы на него так. Кому понравится, когда пилот твоего босса каждый вечер на бровях.

Мы достигли холла.

— Я не про него, я про его манеры. Как это ему удалось ни разу не проснуться в Бейруте с ножом в спине?

Эта часть беседы зашла в тупик. Я уже чувствовал, какая будет следующая тема разговора, и полез за сигаретами.

— Что происходит с Кеном, как вы думаете? — спросила она меня.

Я предложил ей сигарету, но она отрицательно покачала головой. Я спокойно, неторопливо прикурил, затянулся, выпустил струю дыма у неё над головой.

— Терпеть не могу такие дела, — наконец заговорил я. — Когда женщина спрашивает у лучшего друга, что сделать, чтобы спасти человека от самого себя, а на самом деле думает, как спасти его для самой себя. И очень рассчитывает на помощь.

Я попал в точку. Она самым внимательным образом слушала меня.

— Я познакомился с Кеном пятнадцать лет назад. Тогда я не смог бы сказать ему, чтобы он не пил, и сейчас не собираюсь. Если ему хочется добиться, чтобы виски пошло у него из ушей — это его дело, а не мое. Может, ваше — если вы сможете сделать это дело вашим. Но ваше дело — это ещё не мое дело.

— Вас слышу хорошо, прием чист, — с усмешкой отчеканила она. — Боевые дружки. Фу.

Я пожал плечами и снова затянулся дымом.

— Но тут есть ещё одна штука, — не унималась она. — Он говорил мне, что не может вернуться в Англию. Про это вам известно?

Я вмиг здорово протрезвел.

— Мало ли что можно сказать, — буркнул я. — Хорошо принял, вот и…

— Да, конечно, он был хорош. Но он никогда не городит чепухи, как бы хорош ни был.

— Он в любое время может ехать в Англию. Стоит только взять билет.

Она долго и пристально разглядывала меня.

— Ну да, боевые дружки, — повторила она. — Спокойной ночи, командир.

Я подождал, пока она повернет за угол, затем прислонился к стене и прикусил сигарету.

Из бара вышел мистер Хертер, этот человек тысячи достоинств. Он смерил меня пристальным взглядом и стал подниматься в отель. А я все стоял, прислонившись к стене.

У этой девушки в голове крутятся какие-то идеи, она тут не просто камерой щелкает. Если уж дело коснулось её, в ней помимо головы и ещё кое-что есть. Я огляделся. В холле никого не было. Я бросил окурок в литую бронзовую урну и вышел на уличную прохладу.

Я не торопясь возвращался в свой отель и на полпути к нему остановился выпить кофе в уличном кафе на Стадиу.[4] Мне и кофе-то не хотелось. Вот утром я с удовольствием. Все-таки у меня не хватает тренировок с бутылкой, не как у Кена.

Когда я вернулся в свой отель, хозяин сидел на парадных ступеньках и болтал с одной из жриц Афродиты с площади Омония. На девице была черная узкая юбка. Хозяин указал пальцем на дверь и сказал:

— Ваш друг…

Девица повела бровью, желая показать, что она пока ещё при исполнении, если меня это интересует. Я поблагодарил их обоих и ушел.

В коридорах ещё было полно света. Часть любого отеля в районе Омонии никогда не спит. Сюда относятся и мужчины, которые, полураздевшись, валяются на кровати, уставившись пустыми глазами на дым у потолка. Двое-трое таких есть в любом дешевом отеле любого города мира. Они всегда там, и их можно не спрашивать, что они делают, потому что ответ заранее известен. Они тут, потому им негде больше быть.

Под дверью Роджерса света не было. Я захлопнул дверь своего номера, открыл окно и плюхнулся на постель. Через открытое окно в комнату проникали приглушенные звуки улицы, по потолку ходили отблески света. Я закурил и стал следить за ними.