Темницы, Огонь и Мечи. Рыцари Храма в крестовых походах. - страница 22

В августе 1105 года в Иерусалимское королевство вторглась новая мусульманская армия, на этот раз составленная из суннитской кавалерии из Дамаска и шиитской пехоты из Египта, сплотившихся против общего христианского врага. Балдуин встретил их близ Рамлеха – того самого городка, который покинул столь поспешно на своем стремительном арабском скакуне. Мусульманская конница следовала своей обычной тактике: подъехав поближе, пустить стрелы по людям и лошадям и устремиться прочь галопом – быстро настолько, чтобы тяжеловесные кони христианских рыцарей не могли угнаться за ними. Видя, что его рыцари падают один за другим, Балдуин на время забыл о пешем противнике, чтобы сосредоточить все силы на назойливой суннитской коннице. В конце концов всадники не выдержали и без оглядки бежали, покинув шиитскую пехоту на произвол судьбы. Пешим мусульманским воинам храбрости было не занимать, но у них не было ни единого шанса выстоять под напором массивных коней и витязей в латах, обрушивавших на них один тяжкий удар за другим. Большинство египтян в их рядах сложили головы.

Успех в Акре побудил Балдуина искать такого же союза с объединенными флотами Генуи и Пизы для нападения на большой прибрежный город Бейрут, захваченный в мае 1110 года. Еще полгода спустя сходный альянс привел к покорению Сидона. Теперь владения Балдуина простирались далеко на север, и в его распоряжении оказались новые, более плодородные земли – заманчивая награда для тех, кто согласится прибыть в Святую Землю, дабы служить под его знаменами.

Раймунд же Тулузский в Европу не вернулся, а вместо того в годы правления Балдуина гостил у императора Византии в Константинополе. По-прежнему пылая желанием обзавестись в Святой Земле собственными владениями, Раймунд со своим войском вернулся и сумел взять город Тортоза к северу от Триполи. По смерти Раймунда Тулузского в 1109 году его двоюродный брат граф Вильгельм-Иордан, продолжив кампанию, завоевал находившийся в глубине территории город Ирка, так что Триполи фактически оказался в окружении. В июле 1109 года христиане наконец взяли город Триполи, основав последнее государство крестоносцев – графство Триполийское. Отныне христиане фактически контролировали побережье от Египта до Киликии (ныне Малая Армения в Турции).

В 1118 году Балдуин предпринял экспедицию прямиком в Египет, к великой дельте Нила. Сразить его не мог ни один египетский воин, но семя неведомой хвори свершило это без труда. Странная болезнь стремительно охватила весь его организм, а пару недель спустя отняла и жизнь.

Его двоюродный брат Балдуин Буржский-Эдесский отправился в Иерусалим на похороны венценосца, и уже в день прибытия его приветствовали как нового короля Иерусалимского. Он помазался на царство как король Балдуин II 14 апреля 1118 года, тотчас после службы в Великое Христово Воскресение. А несколькими неделями позже он изменил ход истории крестовых походов, дав свое королевское благословение новому религиозному ордену воинствующих монахов – рыцарей, принесших священную клятву жить и умереть во имя Креста Господня.

Ги де Пейен, рыцарь из числа мелкопоместных дворян Шампани, обратился к королю Балдуину II с абсолютно новой идеей, которая могла родиться только в то время и в том месте. Вместе с восемью другими рыцарями он решил посвятить всю свою жизнь служению Святой Земле. Этот крохотный рыцарский отряд из общей массы выделяло то, что он обратился к патриарху Иерусалимскому, дабы принять тройственный обет, общепринятый для монашеских орденов, – нерушимые клятвы нестяжания, целомудрия и покорности. Все три обета входили в полнейшее противоречие с жизненными ценностями средневекового рыцаря-мирянина.

Рыцарь сражался за вознаграждение – какой-нибудь земельный надел с работающими на нем земледельцами в придачу. В обмен же он присягал служить оружием человеку, наделявшему его землей, в течение определенного числа дней ежегодно. Ему ненавистна была сама мысль о бедности. Он нуждался в деньгах на лошадей, доспехи, оружие и слуг. Он нуждался в деньгах на содержание собственных чад и домочадцев. Если он воевал свыше оговоренного срока, он отчаянно торговался за плату. Он вечно ждал случая помародерствовать. Обретая жизненный опыт, он узнавал, что простых солдат можно убивать без зазрения совести, но людей, явно наделенных высоким положением и богатством, можно убивать лишь в крайнем случае, когда речь идет о спасении собственной жизни, ибо такие люди слишком ценны, чтобы умирать. Пленные и выкуп за них составляли главную цель во время сражения. Если в плен попадал бедный рыцарь, чья семья не могла позволить себе выкупить его свободу, всегда можно было наложить лапу на его меч, его топор, его щит, его доспехи, его коня – словом, любые ценные вещи, обогащавшие того, кто взял его в плен. Потерпевший же поражение рыцарь, с другой стороны, мог оказаться в крайней нужде. Не будучи в состоянии выполнить феодальное соглашение со своим господином, он мог лишиться земли, – что случалось со многими. В литературе хватает произведений о бесчестье ронина – японского самурая, лишившегося господина, – но положение обнищавшего европейского рыцаря было ничуть не лучше. Исправно служить своему господину он мог, лишь обладая доспехами, оружием и лошадьми. В английском языке даже само слово «рыцарь» –