Темнота Гесферы - страница 57

К счастью, радикальных мер не потребовалось. Она сдержалась.

— Я бы могла…

— Нет, ты понадобишься здесь, — оборвал ее на сей раз Ладан. — Не забывай, ты у нас лидер. Не уподобляйся тому подростку!

«А она и правда серьезно относится к обязанностям лидера, — заметил упомянутый „подросток“. — Похоже, прежний я был легкомысленной и эгоистичной личностью. Чтоб ему пусто было!»

Воскликнув все это мысленно, ренегат вдруг ощутил внутреннее противоречие, будто другая сторона искаженного сознания возмущалась.

Время стояло уже за полдень. В паре километрах впереди должна быть развилка. Если следовать плану, Реннет и остальной отряд могли бы разделиться и двигаться дальше на достаточно большом расстоянии друг от друга.

— Что ж, буду ждать вас в Азранне, — приготовился прощаться ренегат.

Ладан и Тишина промолчали. Одному не хотелось говорить, а другая чисто физически не могла сказать что-либо.

— Я надеюсь, ты знаешь, на что идешь, — ведьма Катарина смотрела на светловолосую чародейку.

Та улыбнулась в ответ.

— Все уже решено. Это мой шанс обрести былую себя, сильную и независимую. На Реннета, как сама видишь, я сейчас полагаться не могу, но возможно сама стану опорой для него. Спасибо, что позволила сопровождать.

Катарина кивнула, в душе надеясь, что поступает правильно.

— Удачи вам! — махнул рукой Армель, продолжая внимательно смотреть на молодого мага ренегата.

Развилка заброшенного тракта представляла собой устье, посередине которого лежал густой хвойный лес. Через его чащу и пешему путнику продраться стоило немалых сил. Гончие во главе с Катариной направились по левой дороге, а Реннет с чародейкой по правой. Предполагалось, преследователи последуют за ними двумя.

Дорога местами успела сильно зарасти сорной травой и кустами репейника. Двигаться по нему оказалось не так комфортно, как раньше. Пройденные за день километры также должны были сократиться. Оставалось только надеяться, что с дорогой, по которой направились остальные, дела обстоят лучше.

Разделиться предложил Реннет, ну а Кассандра была рада возможности остаться наедине с самой собой. Хотя бы на время.

Много всего случилось. Женщине хотелось побыстрее разобраться в себе. Чувство неудовлетворенности проживаемой жизнью беспокоило ее. Она много размышляла над этим, прежде чем спросить своего молчаливого спутника:

— Как считаешь, должны Гончие и дальше следовать нынешнему пути, разбираясь с неприятностями нашего мира?

Тот не стал отвечать с наскока, вдумавшись тщательно в суть вопроса, чем немало обнадежив Кассандру.

— Не представляю, что по этому поводу думает тот Реннет, которого вы все знаете, однако я нынешний считаю, что Гончим больше не место на пути сражений и конфликтов.

— Почему, можешь объяснить? — женщина понимала, что знакомый им всем Реннет скорее всего считает по-другому. Тем не менее, казалось ей стоит отталкиваться именно от этой проблемы, чтобы начать двигаться вперед.

— Потому что это не ваша жизнь, — сказал тот прямо. — То, что сейчас делаете — это не настоящие вы.

— Я все еще не понимаю, — вздохнула та устало.

С наступлением полудня в лесу становилось невыносимо душно. Пот градом лил с обоих. Даже мало-мальски свежего ветерка не пробивалось сквозь кроны деревьев. Чародейка даже расстегнула несколько пуговиц на блузке, обнажив корсет, поддерживающий белоснежную грудь. Она старалась не демонстрировать их, чтобы не смущать парня.

— Можно сказать, я здесь всего около месяца, однако за это время успел немало узнать обо всех вас, — начал тот неторопливо. — И мне прекрасно видно, что вам не предназначено бороться с бедствиями и войной. Гончие — не вояки, каким бы абсурдным на первый взгляд то ни казалось. Нет в вас того, что необходимо воинам и охотникам — азарт, страсть к сражениям, восторг схватки. И даже если у вас неплохо получается воевать, оно вовсе не значит, что битвы вам нужны.

— Разве не в том и есть смысл? — удивилась женщина, следя за ходом мыслей парня. — Смысл в том, чтобы сражались те, кто сражений не жаждет?

— Я не знаю, — повел тот плечами равнодушно, — и могу судить лишь исходя из собственных ощущений. А они подсказывают, что Гончие делают мир только хуже. В первую очередь делают хуже себе, — поправился Реннет быстро. — Люди привыкли думать, что пожертвовать жизнью одного ради спасения всех — незазорно, и даже благородно. Но вот если кто-то желает пожертвовать всем миром ради одного человека — худшее преступление. Получается, ответственность и вина смягчается в зависимости от количества задействованных в преступлении лиц? — Он внимательно взглянул на чародейку, но та не нашлась, что ответить. — Примерно такая же ситуация с Гончими. Готовы жертвовать личным счастьем ради тысячи человек. И считаете это правильным.