Темные объятия - страница 12
В ожидании Диониса древний бог в сером свитере и черных кожаных брюках крутил в руках телевизионный пульт и беспрерывно переключал каналы. Стикксу очень хотелось вырвать у него пульт и шмякнуть о стеклянный кофейный столик.
Но только самоубийца отважится отбирать пульт у бога.
Быть может, Стиккс и жаждет смерти, но умирать долго и в мучениях он совершенно не готов.
Так что все это время он, стиснув зубы, молчал и старался думать о чем-нибудь отвлеченном.
Длинные черные волосы Камул собрал на затылке в хвост. В его внешности было что-то зловещее, дьявольское — что, впрочем, типично для облика богов войны.
Дионис остановился в дверях. Небрежным движением плеч он сбросил длинное кашемировое пальто, стянул коричневые кожаные перчатки.
Рост в шесть футов и десять дюймов придавал ему устрашающий вид. Но Стиккс, сын царя и скиталец, жаждущий смерти, боялся в этой жизни очень немногого.
Что может с ним сделать Дионис? Разве что отошлет обратно в одиночное заключение?
На боге вина и веселья был твидовый пиджак, темно-синий галстук, коричневые брюки с безупречно отглаженными стрелками. Короткие темно-каштановые волосы, среди которых блестели высветленные пряди, безупречная эспаньолка. Облик процветающего миллионера — каковым, собственно, Дионис и являлся. В этой эпохе он владел межнациональной корпорацией — и для развлечения разорял своих конкурентов.
Много сотен лет назад Дионису пришлось выйти в отставку против собственной воли. С тех пор он делит свое время между Олимпом и миром смертных, который ненавистен ему почти так же, как Стикксу.
— Ответь на мой вопрос, Вакх! — потребовал Камул. — Я не какой-нибудь из твоих изнеженных греков и не стану терпеливо ждать ответа!
В глазах Диониса полыхнула ярость.
— А я — не какой-нибудь из твоих трусливых кельтов и не собираюсь дрожать перед тобой. Лучше тебе быть повежливее, Кэм. Или, может быть, хочешь померяться силами?
Камул вскочил на ноги.
— Эй, подождите минутку, — вмешался Стиккс. — Давайте отложим выяснение отношений до того, как вы захватите мир.
Оба смотрели на него как на сумасшедшего. В самом деле, надо быть сумасшедшим, чтобы встать между богами, готовыми вцепиться друг другу в глотку.
Но, если они сейчас поубивают друг друга, — он так и не сможет умереть.
Кэм смерил Диониса злобным взглядом.
— Твой прихлебатель прав, — процедил он. — Когда ко мне вернется божественная власть, мы продолжим этот разговор!
По блеску в глазах Диониса нетрудно было догадаться, что он нетерпеливо ждет того же самого.
Стиккс с облегчением вздохнул.
— Так что же? — спросил он Диониса. — Тейлон с женщиной?
Дионис холодно усмехнулся.
— Все сработало, как часы. — Он перевел взгляд на Камула. — Ты уверен, что это его обессилит?
— Я не говорил «обессилит». Я сказал «нейтрализует».
— А в чем тут разница? — поинтересовался Стиккс?
— Разница в том, что так он станет еще большей проблемой для Ашерона. И мы еще — больше ослабим атлантийца.
Эта мысль пришлась Стикксу по душе. Теперь осталось лишь удостовериться, что Тёмный Охотник и женщина останутся вместе. По крайней мере, на период Карнавала, — колдовского времени, когда истончается граница жду нашим миром и Коласисом>>[8]. Истончается настолько, что ее можно прорвать, — и выпустить в мир атлантийскую Разрушительницу.
В последний раз такая возможность представлялась шестьсот лет назад; в следующий раз представится через восемьсот лет.
Стиккс скривился, представив себе еще восемьсот лет жизни. Восемьсот лет одинокого монотонного существования, полного нескон боли. Смотреть, как сменяются его стражи, как они стареют и умирают. Как живут своей человеческой жизнью, окруженные родными н друзьями...
Они не представляют, как им повезло. Когда-то, еще человеком, он тоже боялся смерти. Но с тех пор миновало бесчисленное количество эпох.
Теперь единственное, чего боялся Стиккс, — так и не избавиться от ужаса бесконечного существования. Жить и жить, столетие за столетием, пока не умрет сама вселенная.
Он хотел освободиться. Еще тридцать лет назад на это не было никакой надежды.
Теперь надежда появилась.