Темные стороны Луны - страница 8

Однако одного ножа было недостаточно. К счастью, второй клинок продолжал висеть в чехле на поясе. Валька вытащил его левой рукой. Все, теперь можно приниматься за дело!..

Он вонзил первый из ножей в лед и нажал кнопку, активирующую функцию плазмы. Клинок вошел в толщу, словно в масло, застыв там, едва селенит убрал палец со стопора. Десантник покрепче ухватил рукоятку и рывком подтянулся на одной руке, одновременно пуская в ход второй нож. Тесак не подвел, выдержав вес тела.

Так, поочередно вбивая ножи в лед и используя их как альпинистские крючья, Валька сантиметр за сантиметром стал выбираться из ледового плена. Это был адский труд. Несколько десятков метров пришлось взбираться по почти вертикальной стене на одних руках, лишь слегка помогая соскальзывающими ногами. На более пологих участках подъема десантник давал себе отдых. Он упирался носками в лед, а за ножи-крючья цеплялся предплечьями, таким образом снимая нагрузку с затекших кистей. Несколько раз за время подъема Валька вспомнил Березуцкого. Увидь лейтенант своего бойца сейчас, «дохляком» он его бы не назвал. Странным образом это соображение сильно подбадривало десантника.

Вначале Валька слышал в переговорном устройстве звуки боя и крики сражающихся. Затем шум начал словно смещаться в сторону, а потом и вовсе затих. На мгновение десантник даже засомневался — а стоит ли вылезать, если победили враги? Снаружи его могла ждать смерть или, хуже того, позорный плен — ведь автомат бойца лежал на дне пропасти. Однако чувство долга взяло вверх. Память о подвигах предков звала его встретить свою судьбу геройски.

Однако, когда через два часа на подгибающихся ногах и с трясущимися руками Валька выбрался-таки наружу, воевать оказалось уже не с кем.

Ледяная долина, три часа назад больше похожая на каток, сейчас напоминала весенний ледоход на реке. Распаханное взрывами вакуумных гранат, застывшее ручейками расплавленного льда, поле сражения предстало перед Валькой во всей своей ужасной красе. А по страшному следу из тел его друзей можно было проследить, в каком направлении двигалась их атака.

Первым селениту встретилось тело лейтенанта. Березуцкий лежал ничком, импульс из вражеского автомата превратил его голову в кровавый кисель, при температуре Европы быстро затвердевший до кристаллического состояния. Зато остальная часть тела не пострадала. Безоружный Валька обрадовался — появлялся шанс, что пистолет лейтенанта уцелел. Автоматы других селенитов, настраивавшиеся на генетический код владельца, для десантника были бесполезны. А у командира — это Валька знал точно — имелось нетабельное оружие.

Однако рядом с Березуцким пистолета не оказалось. Селенит перевернул тело командира. И тут пусто… Валька пошарил в карманах скафандра, внезапно нащупал странный предмет. Вытянул его наружу и сам удивился. Тяжелый металлический цилиндр сантиметров тридцати в длину — ничего подобного Валька прежде не видел.

Оружием этот предмет быть не мог, но и для мирных целей он вряд ли предназначался. Валька наморщил лоб, в памяти что-то крутилось. Селенит совершенно точно знал, как включать эту штуку — нажать с обоих концов, сдавить, затем повернуть две половинки относительно друг друга и одновременно придавить две кнопки, которые появятся на поверхности. Предосторожности придумывались как «защита от дурака» — чтобы кто-то случайно не активировал цилиндр.

Наконец в голове у Вальки щелкнуло, и он вспомнил. Ну конечно, это же взрыватель десантного бота! Любой российский космический корабль одновременно может использоваться как супербомба. Марат как-то травил байку, будто взрыв даже обычной посадочной капсулы способен уничтожить Луну. Тогда Валька не поверил в рассказ друга. Не верил и сейчас. Однако взрыватель в карман все же сунул…

Пистолета лейтенанта Валька так и не нашел — скорее всего, взрывом его откинуло далеко в сторону. Сжав в руке один из ножей, селенит полез в гору — туда, где прошел последний бой его взвода.

Контактер лежал на спине, прямо на гребне холма, и, как ни странно, был жив. Взрывом его приложило о ледяную стену, отчего он не мог двигаться и только громко стонал. Ранение словно вернуло ему нормальность. По крайней мере безумие из его взгляда исчезло.