Темный Остров - страница 8

Жнец содрогнулся. Вопль агонизирующих божеств! Потом здравый смысл подсказал ему, что маски были устроены так, чтобы ими могли манипулировать снизу жрецы. Рога и воздушные мешки в полых глотках порождали пугающие звуки. Но реальность внушала ужас, так как огненные образы двигали пылающими руками, точно в муках, а растрескавшиеся ноги кривились, будто в агонии. Завывая и пригибаясь, идолопоклонники скакали в благоговении, пока пламя не подобралось к переплетённым животам с обоих концов горящих тел древесных монстров, теперь все их лица были обращены кверху. Пламя уже лизало плетёные узилища, где хрипели жертвы, задыхаясь в клубящемся дыму.

Иллюстрация Вирджила Финлэя.

Огненные языки проникли между пропитанными маслом прутьями. Страшный человеческий вопль перекрыл огненный рёв и потонул в проклятиях. Некоторые узники тщетно колотили по своим вспыхнувшим волосам. Огонь распространялся дальше, пока все шесть колоссальных фигур не превратились в большие пылающие столпы пламени, оно, светясь всё ярче, высасывало свежую пищу из горящих животов.

Затем один за другим гигантские чучела, сгорая, стали резко крениться вперёд. Искры осыпали тела убегающей толпы; идолы, обрушиваясь с громоподобным треском, распадались на пепельные угли и дымившую пыль. Огонь теперь доедал остовы животов, и несколько жутких останков всё ещё корчились внутри красных печей.

Но жрецы со своими последователями уже ушли, скрывшись в лесных чащах. Издалека доносился глухой барабанный рокот.

— Теперь всё кончено, — прошептал Люпус. — Никто уже не будет беспокоить это место до самого утра. Как видишь, весь этот обряд символичен и связан с их верованиями. Деревянные идолы олицетворяют Мабон и прочих дьявольских божеств. Узников помещают в животы, чтобы показать, как боги пожирают своих врагов. Огонь очищает их от вражеской скверны. Теперь, когда обряд свершился, они уснули спокойно, а друиды — будь проклято их чёрное нутро! — могут безмятежно праздновать свой триумф. Они уже не вернутся сюда, чтобы ненароком не потревожить их.

Винций глухо заворчал. Напыщенная речь собеседника раздражала его. Будучи человеком действия, сейчас он помышлял лишь о бегстве. Поэтому первым направился к поляне. Люпус осторожно следовал за ним, ступая так, чтобы избежать розового пепла от всё ещё дымившихся углей, устилавших им путь.

Вскоре они достигли места, нетронутого пламенем — голая твёрдая земля не дала огню распространиться здесь. Затем Люпус, вернувшись на место проводника, повёл солдата в тенистый угол грота. Там на фоне полумрака виднелся серый алтарь.

— Вот тут, — прошептал коротышка. — Дай-ка мне меч.

Винций повиновался, мрачно наблюдая за тем, как его проводник вонзил закалённое лезвие между небольших камней у основания алтаря.

— Я нашёл шарнир, — откинувшись, прокряхтел Люпус. — Как же чертовски умны эти варвары.

Звякнул металл. Люпус потянул за рукоять оружия и провернул его в какой-то невидимой нише. С лёгким щелчком камень сместился в сторону.

— Ярость Юпитера! — выругался Жнец. Наклонившись вперёд, он уставился в чёрную расщелину, уходящую глубоко в землю под основание алтаря. В угрюмой темноте едва была различима череда каменных ступенек.

— Всё верно, ровно так, как я тебе и сказал, — спокойно произнёс Люпус, возвращая меч своему спутнику. Удовлетворенно вздохнув, воин затолкал его обратно в ножны. Но, взглянув на загадочно зияющую пасть таинственной ямы, снова нахмурил чёрные брови.

— Не нравится мне всё это, — заявил он. — Как-то не по душе ползать во мраке. И если ещё там, внизу — те вещи, на которые ты намекал…

Второй отчаянным жестом руки заставил римлянина смолкнуть.

— Это наш единственный шанс, — прошептал он. — Мы не можем прятаться в этих кишащих варварами лесах, а когда наступит утро, то нас, конечно, схватят. Мне тоже не по нутру все эти туннели, но ещё меньше хочется кончить так, как те, в плетёных клетках. — Скривившись, Люпус указал на размазанные останки огненных гигантов. — Даже не смею предположить, что может встретиться нам внизу, но я скорее рискну собственной шкурой, чтобы добраться до берега и сбежать, чем останусь здесь. Тебя они убьют, но меня, без сомнения, станут пытать. — Люпус притих в ожидании ответа.