Темный Плохой Порочный - страница 49
— Ну, думаю, спокойной ночи, — сказала она.
— Увидимся утром, Лидия. Завтрак в семь тридцать.
— Да, конечно, в семь тридцать.
Я отвернулся, направляясь к своему пустому гостиничному номеру, но в следующее мгновение Лидия схватила меня за руку, притягивая ближе к себе.
— Джеймс, подожди… просто хотела сказать, что я не болтушка. Никто не знает обо всем этом дерьме с моей мамой, кроме моей подруги Стэф и Стю, он тоже знает.
— Не переживай, Кошачьи глазки, я буду нем, как рыба, — улыбнулся я.
Она прикусила губу.
— Я не об этом. Я доверяю тебе. Просто хотела поблагодарить за то, что выслушал меня. Это действительно помогло.
— Рад, что смог помочь, — я почувствовал сухость во рту, в висках начало пульсировать. Иди спать, Джеймс, просто иди, блядь, спать.
— Я действительно наслаждалась сегодняшним вечером, — продолжила она. — Очень.
— Я тоже.
Я открыл дверь своего номера, а она продолжала стоять и смотреть на меня, теребя пальцами ключ-карту. Поворачиваясь к ней, чтобы попрощаться, я притворился, что не заметил этого. Лидия выглядела разочарованной, ее щеки пылали. Она продолжала теребить ключ-карту, пока та не выпала из ее рук. Тихо шепча проклятия, она наклонилась, чтобы поднять карту. Ее юбка приподнялась, обрисовывая сквозь ткань великолепную задорную попку.
Не трахай никого из знакомых, и не будь знаком с теми, кого трахаешь.
Не трахай никого из знакомых, и не будь знаком с теми, кого трахаешь.
Не трахай никого из знакомых, и не будь знаком с теми, кого трахаешь.
Я всмотрелся в тишину своего номера: застеленная кровать, не распакованный чемодан на комоде, милый маленький кофейный столик, спутниковое телевидение, а затем, по глупости, обернулся назад и взглянул на своего зеленоглазого котенка.
Она все еще смотрела на меня, дверь ее номера была наполовину открыта.
— Спокойной ночи, Джеймс, — прошептала она.
— Спокойной ночи, Лидия, — сказал я, но не сдвинулся с места.
Мы смотрели друг на друга, воздух в коридоре словно сдавливал легкие, так чертовски сильно, что я едва мог дышать. Наконец, она исчезла в своем номере, оставляя за собой только скрип двери, как символ того, что путь закрыт.
Я открыл дверь ее номера еще до того, как щелкнул замок.
Она повернулась, шокированная от моего внезапного вторжения, но не успела ничего сказать, потому что в следующий момент я уже прижимался губами к ее горячему и грешному рту. Я подталкивал ее назад, пока она не потеряла равновесие и не врезалась в стену. Она застонала, открывая для меня свой прекрасный ротик. Ее язык слился в танце с моим без остатка, без ограничений, словно она ждала этого момента весь вечер. Возможно, так и было.
Как чертовски великолепна она была на вкус.
— Это ошибка, — прорычал я, не отрываясь от ее рта. — Огромная гребаная ошибка.
Она сжала мои волосы в кулаке.
— Некоторые ошибки следует совершить, — прохрипела она.
Кожа на ее шее пахла розами и белыми лилиями. Я лизнул ее шею, и она вздрогнула, наклоняя голову назад, тем самым предоставляя мне лучший доступ. Я провел языком влажную дорожку к ее уху, зубами ухватившись за серьгу. Прикусив мочку, я услышал ее стон, наслаждаясь этой краткой, скрипучей песней ее дыхания.
— Да… — простонала она. — Пожалуйста… мне нравится пожестче.
Я крепче прижался к ней, ее сиськи оказались плотно прижаты к моей груди.
— Насколько жестко?
Она опустила глаза, рассматривая пол.
— Я, эм, как раз пытаюсь это выяснить.
— Позволь мне помочь тебе с этим.
Пальцами она сжимала мои плечи, откинув голову назад, пока я покусывал ее шею. Она застонала от моих прикосновений, выгибаясь и моля о большем. Сладкий гребаный Иисус. Жаждущий найти тепло внутри ее киски, мой член дернулся в штанах.
Я отстранился достаточно, чтобы обхватить ее грудь, будто созданную для моих ладоней. Возбужденные твердые сосочки так и молили о моих укусах. Я опустил голову, посасывая их сквозь ткань блузки.
— Используй зубы… пожалуйста, — прошипела она.
И в этот момент словно что-то вспыхнуло перед глазами, зверь во мне дико завопил. Я укусил ее так сильно, как смог, мой рот был полон нежной плоти, молящей о боли. У нее перехватило дыхание, и она вздрогнула, выгибая спину, предлагая мне все больше и больше.