Темный поцелуй - страница 13
Мы зашагали по дорожке. Бабуля оказалась довольно разговорчивой. Рассказывала мне о детях, внуках. Ее внук сейчас учится здесь, в Москве и живет у нее. Вот она и ездила в магазин, надо же кормить внучка.
– А он вам не может помочь? – спросила я, перекладывая сумки из одной руки в другую.
– Что ты, девонька! – всплеснула руками старушка, – Ему учиться надо! Некогда ему такой ерундой заниматься! Он еще и спортом занимается! А я на пенсии, мне все равно делать нечего, вот и езжу в магазин, да готовлю вкусности.
Я только хмыкнула. Мда, представляю, что там за внучок – отличник, спортсмен, комсомолец! Я хихикнула. Хотя не смешно все это. Если ему бедному некогда бабушку свою встретить, хотя бы, и помочь донести тяжеленные сумки. Но чужая семья – потемки, как говорила моя мама. Поэтому больше я вопросов не задавала. Молча, тащила торбы, раз уж сама вызвалась, краем уха слушала рассуждения пенсионерки по поводу тарифов ЖКХ, о ценах на молочные продукты и качество медицины. Высказываться на эти темы не собиралась, так что только кивала и поддакивала.
Когда мы оказались у дверей ее квартиры, я готова была расплакаться от счастья. Руки нещадно болели, на пальцах остались вдавленные следы от ручек. Дверь распахнул парень под два метра ростом, накаченный, с модной стрижкой.
– Ба, чего так долго? – рявкнул любящий внучок, скользнув по мне равнодушным взглядом, – У меня режим!
– Аркашенька, – залебезила старушка, – в городе пробки жуткие! Сейчас я тебе быстренько приготовлю!
– Я на тренировку опоздаю! – проворчал Аркашенька.
Я сунула ему торбы. Но парень мгновенно опустил их на пол.
– Мне нельзя тяжести поднимать! – хмуро оповестили меня.
– Спасибо тебе большое, деточка! – вспомнила обо мне бабулька.
– Да не за что, – улыбнулась я ей и поспешила вниз по лестнице.
Пусть они там сами разбираются! Но меня воротило от подобных экземпляров. Сидит на шее у бабушки, еще и помощи ей никакой! Достанется же такое сокровище кому-то!
Все еще негодуя по этому поводу, шла по тропинке к своему общежитию, как вновь ощутила на себе чей-то взгляд.
– Все, пора лечиться, – прошипела сама себе, кутаясь в плащ и прибавляя ходу.
Когда уже до входа в нашу общагу оставалось метров сто, я отчетливо услышала позади себя шаги. С трудом поборов желание броситься со всех ног к дверям, резко обернулась.
– Ты? – не поверила я своим глазам.
Изумлению моему не было предела.
– Привет! – одарили меня улыбкой.
Я не ответила. Развернулась на каблуках и все-таки прибавила ходу.
– Рианна!
Остановилась. Перевела взгляд на чужую руку, сжимавшую мое предплечье.
– Руки убери! – прошипела я, выдергивая локоть.
– Послушай…
– Алекс! – оборвала я его, – Я не хочу с тобой разговаривать! Я не хочу тебя видеть! Я знать тебя не хочу!
По мере того, как я говорила, голос набирал обороты и в конце сорвался на крик.
Лицо моего бывшего жениха исказилось от боли, промелькнувшей на нем. Меня кольнула жалость, но я мысленно дала себе за это затрещину. Сейчас смотрела в его голубые глаза и не чувствовала ничего, кроме раздражения. Алекс улыбнулся той самой, моей любимой хулиганской улыбкой, от которой у меня всегда подгибались коленки. Я напряженно прислушивалась к себе. Ничего! Ничего я не чувствовала, глядя на человека, за которого совсем недавно собиралась выйти замуж.
– Я хочу поговорить, – проникновенно проговорил он. – Пожалуйста!
– Ты мне уже все сказал! Мог бы не утруждаться! Отпусти! Мне некогда!
– Я не отниму у тебя много времени. Ну, неужели я не заслужил чуточку твоего внимания? После всего, что между нами было!
Вот тут он задел меня за живое! Не знаю, какой бес в меня вселился, но я подскочила к своему бывшему, привстала на носочки, чтобы хоть немного сравнять разницу в росте, и зашипела разъяренной кошкой:
– А я думала, что после всего, что между нами было, ты не будешь слать мне эс-эм-эс сообщение, что никогда меня не любил и хочешь «умереть от любви» на какой-то кукле размалеванной!
Вот выпалила все это, и на душе стало легче. Как будто и не было тех дне и ночей черной тоски и желания умереть. Сейчас я четко осознала, что не смогу простить его никогда, что больше не люблю человека, предавшего меня.