Тёмный посредник [СИ] - страница 18

Это был «Розенберг» серии М4, производившийся в пятидесятые-шестидесятые годы. Фирма специализировалась на вот таких классических мотоциклах и круизёрах с большим объёмом двигателя. Выпускались даже мотоциклы с четырёхцилиндровыми моторами, но всё это, разумеется, были игрушки для богатых. И будь этот «Розенберг» не столь убитый, Денис не потянул бы такую покупку.

А выглядел агрегат действительно ужасно: казалось, он проржавел насквозь. Краска частично облупилась, а хром, где он оставался, потускнел, утратив блеск. С трудом верилось, что мотоцикл ещё на ходу. Когда Денис его только приобрёл, мотор был ушатан в хлам, аккумулятор сдох, все сальники и подшипники пришли в негодность, сточились к чертям зубья на двух передачах, подтекало масло, а цепь вообще отсутствовала.

Денис несколько месяцев возился со своим приобретением, восстанавливая мотор, насколько позволяли знания и средства. До внешнего вида он так и не добрался, мотоцикл по-прежнему стоял ржавый, но зато он теперь хотя бы мог ездить. Осталось только установить цепь, которая лежала рядом на полу. Ещё по-хорошему следовало получить права и поставить транспортное средство на учёт в полицию. Но это я мог сделать после того, как мне исполнится шестнадцать, то есть через месяц.

Но не только мотоцикл хранился в гараже. В полу имелся люк. Он открывался вторым ключом. Я поднял крышку и спустился вниз и нащупал выключатель. Загорелась тусклая лампочка под низким потолком, озарив электрическими лучами тесный подвал с бетонными стенами и полом. В углу стояли стол и стул, на полу — свёрнутый матрас, а на столе — стопка из трёх книг, газовая горелка и жестяная коробка, наполненная кусками древесного угля. Под книгами — чистые листы А4.

Я открыл верхний том, пролистал. На страницах были какие-то символы, напомнившие мне светящиеся знаки на пергаменте с договором. Под символами — текст. Чем тут парень, чёрт возьми, занимался? Его дух сказал, что умеет вызывать демонов. Может, это и есть знаки призыва? Я почитал некоторые пояснения — так и есть, они самые. Одни знаки позволяли вызывать всевозможных демонических существ, другие — наоборот, использовались для защиты. В книге постоянно мелькал термин «посредник». Так здесь называли людей, способных устанавливать контакт между человеческим миром и миром демонов или духов.

К сожалению, я не смог вспомнить ничего из того, что Денис практиковал. То ли он так и не призвал ни одного демона, то ли в памяти имелись пробелы.

И всё же кое-какие воспоминания всплыли. Они касались информации из книг, которые бывший владелец этого тела прочёл от корки до корки. В двух книгах, приобретённых Денисом в букинистической лавке, содержалась общая информация о магии и о демоническом мире. Третья являлась чем-то вроде учебника по призыву тёмных существ. Но откуда парень её достал, я не знал — память молчала. Знал я лишь то, что книга эта была запрещённой, как и практики призыва демонов. За одно лишь хранение подобной литературы грозило тюремное заключение. А если докажут, что ты занимаешься призывом — это анафема и смертная казнь без разговоров. В общем, опасный подвальчик.

Я рассматривал знаки, и меня глодало любопытство. С технической точки зрения призвать демона было: требовалось взять кусок угля и нарисовать на листе бумаги или любой другой поверхности нужный знак, а потом «вдохнуть» в него силу. И я решил попробовать — надо же когда-то начинать, в конце концов?

С помощью знаков можно было призвать самых разных существ. Они делились по уровням. Насколько я понял, первые уровни не отличались большой силой, и потому логично было начать с них. Я выбрал знак попроще, достал лист бумаги, положил его на пол и куском угля начертил от руки требуемую комбинацию линий.

Так, что дальше? «Вдохнуть» силу? И как это делается? Я попытался вспомнить, но в голову ничего не приходило. Тогда я просто сосредоточился на знаке. И вдруг я почувствовал жар в висках и какое-то напряжение, и знак загорелся. Я зажмурился. Когда неприятные ощущения пропали, открыл глаза и чуть не вскрикнул, отскочив в сторону: на месте, где догорала бумага, стояло существо, и от вида которого по коже забегали мурашки.