Темный принц - страница 70

Эдгар Хаммер вздохнул.

— Я не могу оставить вас, Рейвен. Я дал слово Михаилу. Он столько сделал для моего прихода, для людей в деревне, а в ответ просит всего ничего.

Священник задумчиво потер подбородок.

— Я должен остаться, дитя, — на случай, если вам станет хуже.

Рейвен судорожно сглотнула. Где-то в этом здании спит Маргарет Саммерс. Рейвен смогла бы защитить себя, даже в горе, но, в то же время, она с легкостью могла прочитать искреннее беспокойство отца Хаммера. И если она смогла сделать это, то сможет и Маргарет. Приняв решение, Рейвен подхватила куртку, смахнула слезы и направилась вниз по ступеням прежде, чем могла бы передумать. Главное для нее сейчас — защитить Михаила.

Оказавшись на улице, Рейвен застегнула молнию до самого подбородка, так как на ней были выцветшие джинсы и университетская футболка. Туман был везде — плотный, поднимающийся над землей на фут или около того. Было очень холодно. Она взглянула на священника. Его английский был несколько странным, у него было обветренное лицо и выцветшие голубые глаза. И он, безусловно, был умным и честным человеком. Он замерз, пока ждал ее на балконе, потому что был слишком стар для того, чтобы выполнить такую просьбу: вылезти из теплой постели и где-то бродить среди ночи.

Она отбросила выбившиеся пряди волос, уговаривая себя спокойно идти по деревне. Все выглядело таким мирным, но она знала, что фанатики убивают тех, кто, по их мнению, является вампиром. У нее было тяжело на сердце, оно болело. Ее сознание нуждалось в успокаивающем прикосновении Михаила. Она подняла глаза на старого человека, который шел рядом. У него была быстрая походка и сдержанные манеры. Этот человек долгие годы прожил в мире с собой и людьми.

— Вы уверены, что он жив?

Вопрос вырвался у нее прежде, чем она смогла сдержаться, и как раз тогда, когда она так гордилась собой, что взяла себя в руки.

— Абсолютно, дитя. У меня создалось впечатление, что он будет отсутствовать сегодня целый день, до самых сумерек, и с ним невозможно будет связаться обычным способом.

Он улыбнулся ей заговорщически.

— Что касается меня, то у меня есть номер его пейджера. Вся эта техника меня просто завораживает. Когда я прихожу к нему в гости, то играю на компьютере и не могу оторваться. Однажды я его заблокировал, и Михаилу понадобилось немало времени, чтобы понять, что я такое сделал.

Он был страшно доволен собой.

— Конечно, я мог бы ему сказать, но тогда было бы не так забавно.

Рейвен не смогла удержаться от смеха.

— Наконец-то родственная душа. Я так рада, что еще кто-то, кроме меня, доставляет ему неприятности. Вы знаете, что ему это полезно? Все эти люди раболепствуют перед ним, и это плохо.

Руки у нее замерзли, и она сунула их в карманы.

— Делаю все, что в моих силах, — признался священник, — но не надо говорить ему об этом. Пусть кое-что останется между нами.

Она улыбнулась, немного расслабившись.

— Полностью с вами согласна. Как давно вы знаете Михаила?

Если она не может дотянуться до него, дотронуться, то, возможно, ей станет легче, если она будет разговаривать о нем. Она почувствовала, что начинает злиться на Михаила. Он должен был подготовить ее к этому.

Священник посмотрел в направлении леса, туда, где был дом Михаила, а затем поднял глаза к небу. Он знал Михаила со времен своей молодости, когда был еще молодым священником, который приехал из родного дома в крошечную деревушку на краю земли. Естественно, с тех пор он часто переезжал с места на место, но теперь, выйдя на пенсию и совершая службы лишь изредка, он мог отправиться, куда хотел, в место, которое успел полюбить.

Она смотрела на него изучающе.

— Я не хочу поставить вас в такое положение, что вы будете вынуждены солгать, отец. Я вдруг поняла, что многое делаю для Михаила и даже не знаю почему. Бог знает, он и не просил меня об этом.

В ее голосе он услышал и печаль, и сожаление, и замешательство.

— Я бы не стал лгать, — сказал он.

— А умолчание — разве это не то же самое, что ложь, отец?

Слезы заблестели на ее длинных ресницах.

— Со мной что-то происходит, что-то, чего я не понимаю, и это пугает меня.