Тень дьявола - страница 21

– Их много, но для излечения одной и той же болезни не существует определённого рецепта, потому что каждый больной индивидуален, и выбрать для него тот единственный, который бы помог избавиться от недуга, практически невозможно. На подбор не остаётся времени – рак развивается очень быстро.

– И всё-таки? – не унимался Старостин.

– Самым эффективным вариантом считается лечебный заговор мастера Белой магии.

– В чём же заключается его эффективность? – заинтересовался Илья Михайлович.

– Такие мастера, как правило, обладают Божьим даром, в них живёт непоколебимая вера в истинно могучую силу Белой магии. По всей вероятности, в этом-то и заключается их успех, – объяснил онколог и смутился.

Ему показалось, что профессор может поднять его на смех, заподозрив в шарлатанских суждениях. Но Старостин, к удивлению, воспринял сказанное вполне серьёзно.

– Вы полагаете, Кедров отправился к одному из таких мастеров?

– Вполне возможно. Только мне неизвестно ни одного имени среди них. Народные целители всегда у нас были на правах изгоев, поэтому и живут они, как известно, в глухих местах, сторонясь общества.

– Если Алексей поступил так, как вы предполагаете, то мне ничего не остаётся, как ждать вестей: хороших – от него самого, плохих – от тех, с кем он сейчас. Извините, что отвлёк вас от дел, мне пора.

Илья Михайлович пожал руку врачу и вышел из его кабинета.

Почти всю ночь профессор Старостин не спал – одолевали тревожные мысли. Он лежал с закрытыми глазами и размышлял. Рядом спала его Наденька. Она ровно посапывала, уткнувшись ему под мышку.

Илья Михайлович думал о том, что же делать дальше, как поступить. «Решение принимать придётся в любом случае, ведь наивно полагать, что Кедров самостоятельно преодолеет болезнь и вернётся в лабораторию, – принялся оценивать сложившуюся ситуацию профессор. – Конечно же, останавливаться на полпути не следует ни в коем случае, эксперименты надо продолжать. Но с кем? Алексея нет, и уже не будет, кто сможет заменить его?»

Старостин перебрал фамилии всех сотрудников лаборатории, но тщетно, ни один из них не мог сравниться с Кедровым. «Брать со стороны, опять вводить в курс дела, посвящать в тайну? Стоп! Почему же эксперименты, проводимые в лаборатории для исследования волновой природы материи, является тайной? Занавес советских времён открыт. Надо просто узаконить тему и легализовать работу. Только и всего».

«Не-ет, – пришла другая мысль. – Алексей бы не одобрил. У нас совершенно иная цель. Эх, Алексей, Алексей, светлая твоя голова. Будет очень печально, если я потеряю тебя. Ты был для меня не просто помощник, блестяще знающий физику, ты был, в первую очередь философом».

Незаметно для себя Илья Михайлович перешёл на мысленную беседу с Кедровым, как будто тот находился рядом, но по какой-то причине не мог говорить и только слушал.

«Нам с тобой не хватило времени совсем немного, мы сейчас так близки к открытию Истины и могли бы пойти дальше. Ты знал, куда и как надо двигаться, как убедить людей в существовании Высшего Разума».

Илье Михайловичу припомнился диалог, который состоялся между ними буквально перед уходом Кедрова в больницу. Тогда Алексей спросил:

– Илья Михайлович, а чем вы займётесь, когда докажите существование Души.

– Уйду на пенсию, и буду молиться Богу, как моя покойная бабушка Настя.

– А если серьёзно?

Вопрос Алексея застал профессора врасплох. Действительно, а что дальше? Раньше он как-то и не задумывался об этом. Для него было главным раскрыть тайну существования ДУШИ, определить её предназначение и связь во Вселенной.

– Хорошо, буду откровенен, – на лице профессора появилось тоскливое выражение. – Если уж произойдёт чудо и откроется перед нами Душа, то это всё благодаря тебе, Алексей. Мой удел биология, а Душа носит волновой характер, значит за её пределами – физика, и мне там делать нечего.

– Вы не правы, Илья Михайлович, – без промедления возразил Алексей. – Смею заметить, что человек – двойственное существо, и познать процессы, неизвестные сегодняшней науке, но происходящие в нём, можно только объединив усилия в двух направлениях: материальном и духовном.