Тень хранителя - страница 6

Следом, виртуозно разорвав пространственную ткань мира, на космическом просторе возник боевой фрегат вооруженных сил Единой Федерации. Он стремительно пересек оранжевый эллипс перехода и взял курс на Аракс, заодно, таким образом, оповестив местные власти о своем прибытии.

Для такой окраины, как Аракс, прибытие целого боевого звездолета из центральных миров стало событием. И этому было вполне внятное объяснение.

Опустошающее пламя всегалактической войны, завершившейся всего шесть лет назад, сильно изменило привычный порядок вещей. Большинство портальных врат, соединивших освоенные и колонизируемые системы, были разрушены. А те, что уцелели, нуждались, как правило, в ремонте или настройке. Поэтому полеты из центральных миров на окраину – обжитого мира практически прекратились. Многие планеты оказались в изоляции и вынужденно откатились в феодально-клановые отношения, где действовало исключительно право сильного. Кто успел хапнуть больше ресурсов или запасов, тот и диктовал волю прочим.

Аракс счастливо избежал этой участи. Он располагался на пересечении многих межзвездных трасс и поэтому изредка, где-то два-три раза в год, его навещали караваны торговцев с окраин и крупные сборные флотилии из центральных миров, устраивая здесь натуральную меновую торговлю. Соответственно, поэтому Араксу и доставалась часть высокотехнологических товаров и припасов, что позволяло ему относительно безбедно существовать. Из-за такого положения Единая Федерация держала здесь свое посольство, небольшой гарнизон, станцию дальнего наблюдения и группу техников, если возникнет необходимость экстренно активировать портальные врата, что фактически делало независимый Аракс полноценной колонией центральных миров.

Местные власти встречали дорогих космолетчиков с фрегата невероятно пышно. Прием был организован на заоблачном, «царском» уровне. И пока часть экипажа отрывалась по полной в гастрономическо-эротическом угаре, а ушлые карго-офицер и старший баталер транспортных процессов фрегата распродавали излишки дефицитных товаров и натуральную контрабанду дельцам с Аракса, посол в своих личных покоях принимал весьма неожиданного и дорогого гостя. В далеком прошлом заместителя председателя сенатской комиссии по вопросам международных отношений, а ныне имеющего тоже немалый ранг заместителя министра по делам колоний.

– Рад тебя видеть, Эгрер. – Посол располагающе указал рукой на сервированный стол. – Присядем?

– И я рад тебя видеть в добром здравии, Хэлвиг. Не буду тебя томить. Твоя ссылка закончена.

– Радостно это слышать. Но ты знаешь, мне важно узнать почему…

– Месяц назад наши вояки все-таки взломали последний силовой барьер портальщиков и проникли в их главное хранилище.

– И… – Посол плеснул себе вина на донышке, а гостю щедро налил полный бокал.

– Вижу, за эти три года ты не забыл, что я люблю розовое полусладкое. – Эгрер с наслаждением сделал небольшой глоток, смакуя вкус вина, а потом ополовинил бокал. – Если формулировать кратко, то тайны ордена Круга мы потеряли безвозвратно.

– Я ведь предупреждал. – Посол взмахнул руками и взялся за резко занывшие виски.

– Причем делал это так яростно, что я до сих пор не понимаю, как тебя не устранили физически.

– А теперь обо мне вспомнили?

– После такого эпического провала наши бонзы соизволили зашевелиться и санкционировать большую зачистку.

– Насколько большую?

– По слухам, конечно, двадцатка настаивала на тотальной физической зачистке всех ястребов. Но в целом обошлось. Сенат обновился почти на пятьдесят процентов. Правительство – процентов на семьдесят. Силовой блок полностью.

– И ты теперь заместитель министра?

– Я не в фаворе. Хорошо, что вообще остался у кормушки.

– Кадровый голод? – догадался посол.

– Он самый. Тебе пророчат министерство.

– Какое?

– Важное…

– Все так плохо?

– А ты понимаешь, что портальный камень[6] отныне невозобновляемый ресурс?

– Каковы же перспективы? – Посол отлично понимал, что значит для нынешней цивилизации потерять возможность изготавливать новые портальные кольца перехода.

– Аналитики считают, что большие порталы просуществуют лет пятьдесят, не больше.