Тень и Сверх - страница 7

Я не спала двое суток. Пришлось докатиться до грабежа. И неважно, что это были разбойники. Наёмники так грязно и грубо не работают. Конечно же, я себя уже оправдала десятки раз. Ещё я заделалась конокрадом. Серебра, что удалось урвать у разбойников, мне не хватило бы даже на старую клячу.

Я всё верну. Обещаю.

...ну ладно, коня точно верну. Насчёт разбойников ещё могу передумать.

В общем, я не могу сказать, что путь сюда был лёгким и спокойным. А что же делает Фрай? Кроме того, что по мозгам мне кап-кап-кап.

— Ты действительно считаешь, что, кроме меня, тебя есть кому вытащить? — вволю назевавшись, я решила наконец-то высказаться. — Оглянись, Призрак! Ты в тюрьме. Выкупа нет. Даже когда он будет, кто его за тебя станет платить? Я единственная, кто может хоть чем-то помочь.

— Ты хоть представляешь, какой будет за меня выкуп? Что ты несёшь девчонка?!

— Я очень хорошо это представляю. А ещё я прекрасно знаю, что ты не настолько глуп и жесток, каким хочешь казаться. Ни за что не поверю, что ты спускал всё золото в дела и свой клан. Просто скажи мне, где оно? Когда назначат выкуп, я его внесу.

Я вовсе не жадная. Без тени сомнения я отдам всё, что у меня есть за своего дядю. Точнее, добавлю. Всё-таки садиться мне на шею, при этом сидя на как минимум килограмме золота, я не позволю. Не хватит — добавлю.

Миллер свёл свои бровищи на переносице и громко рявкнул:

— Ничего у меня нет! Убирайся отсюда!

На несколько минут я выпала во мрак. Во-первых: Фрай никогда не кричит. Во-вторых: весь этот свод правил, касаемо привязанности и доверия, никогда прежде не распространялся на нас. В-третьих... Гончие меня раздери, что происходит?!

— Хорошо.

Дядя мерил большими и громкими шагами свою камеру. Лишь услышав мой голос, он остановился и посмотрел на меня:

— Уходи. — жестокий приказ на выдохе. Почти беззвучный.

— Я не против, если у тебя есть кто-то другой, кто мог бы о тебе позаботиться. — с нажимом проговорила я. — Дай слово, что выберешься отсюда! Дай слово, что не бросишь меня!

— Ты слишком болтлива для наёмницы. — шёпотом поведал он.

— Я отдала законниками достаточно серебра, чтобы говорить здесь открыто и не бояться.

Я считала, что причина подобного поведения единственного близкого для меня человека кроется в осторожности. Даже у скверны есть уши, я согласна. Но ведь я обо всём позаботилась. Да и мы ничего такого не обсуждаем, за что можно было бы увеличить выкуп или в нём отказать.

Ох, как же я зла! Если бы мне ещё сегодня не нужно было на встречу с заказчиком или его поверенным, я бы раздобыла ещё серебра и попросила впустить меня в эту мракову камеру! Кто, как не я, знаю слабые места своего родного дяди? Кто в курсе его проблем с поясницей и постоянной мигрени? Кто такой же безрассудный, что воспользуется этими знаниями перед носом у законников?

— Наслаждайся одиночеством. — сквозь сжатые зубы процедила я. — Лови каждую минуту, проведённую здесь. Потому что, я очень скоро вернусь и ты вообще забудешь, что такое тишина и покой!

Громко хлопнув металлической дверью, я остановилась в узком коридоре и перевела дух.

Старый, неблагодарный и упёртый пёс! Разве так тяжело сказать, что о нём позаботится кто-то другой? Сложно намекнуть, что у него всё схвачено?

А если нет?

Да ну, ерунда какая-то. Фрай Миллер всегда и ко всему готов. Да и не тяготил он как-то к тюремным казематам. Только я ему, что плохого сделала? Мог бы просто сказать: «не волнуйся». Мне бы этого хватило. Нет же, надо было мне все нервы вымотать!

Где-то неподалёку хлопнула дверь, заставив меня вздрогнуть. Возможно, дядя был не так уж и неправ. В первом отделении было больше чем двое законников, которым я заплатила за вынужденный обеденный перерыв. Выходит, подслушивать нас всё же могли.

Только это всё равно ничего не меняет. Фрай мог бы быть немного дружелюбнее.

Оглянувшись, я никого не увидела. Кто бы это ни был, а встречаться со мной ему не хотелось.

Прислушиваясь к окружающим звукам, я медленно пошла в сторону выхода. Совсем небольшой коридор заканчивался массивной дверью с небольшим квадратным окном. Мне уже приходилось здесь бывать, так что заблудиться я не боялась.