Тень иллюзиониста - страница 45

— На память о нас! — пояснил он.

Мужчина, который рыдал, уткнувшись лицом в ладони, заорал, что надо избить Беато палками, а повозку сровнять с землей.

— Вперед, за ним! — бросил клич тучный мужчина.

— Это же абсурд! — попытался перекричать его Мартин. — Вы что, все сдурели?

Леандро встал со своего места, чтобы навести порядок, когда с улицы послышался душераздирающий вопль. Все прильнули к окнам. Над силуэтами зданий повисла круглая и равнодушная луна, дул свежий ветерок, в котором Леандро сразу угадал надвигавшуюся беду. Посередине мостовой шагал дон Браулио, преграждая путь трем машинам, которые еле тащились за ним, беспрерывно гудя. Он был в домашних тапочках и черном кимоно, в котором обычно разгуливал по своему дворцу. Полуразвязанный золотой пояс болтался под животом и позволял разглядеть пижаму, тоже черного цвета. В одной руке он нес лейку с золотым корпусом, а другой за волосы тащил жену. Она спотыкалась, на ходу кутаясь в пеньюар бледно-розового цвета, и в полный голос орала, чтобы он ее отпустил.

В эти часы улица Луны была многолюдной. Оставалось менее пятнадцати минут до нового представления Беато, в котором его песни под гитару должны были перемежаться с анекдотами и увлекательными историями из жизни. У «Авеню» уже собиралась публика. Завидев дона Браулио в кимоно и его полуголую жену, все остолбенели. Поравнявшись с повозкой, дон Браулио наконец свернул на тротуар. Машины, которые он не пускал вперед, шурша колесами, стали разгоняться, пока наконец не скрылись из виду. Не отпуская жены, он засунул лейку в карман и распахнул облупленную дверь. Он потянул женщину за собой по ступеням, и оба исчезли внутри. Через несколько секунд он вышел из повозки один и остановился на лестнице. Его лицо было искажено яростью, и он вызывающе озирался по сторонам. Он поднял голову к мужчинам, выглядывающим из окон Леандро, и прокричал:

— Я его убью!

Он произнес это один раз, со злобой и болью в голосе. Все застыли в изумлении, и по улице пробежал испуганный шепот. Дон Браулио спустился по ступеням и удалился в том же направлении, откуда пришел.

— Я с ним! — произнес щуплый человек вполне безобидного вида.

— И я!

— Да! Нужно его убить! — закричал работник скотобойни, и на его виске вздулась пульсирующая вена.

Самые возбужденные высыпали на улицу и отправились на охоту за Беато. Леандро побежал за ними, стремясь их успокоить и объяснить, что они совершают ошибку.

— Пусть кто-нибудь позвонит в полицию, — бросил он от дверей тем, кто еще оставался у него дома.

Леандро выскочил на улицу, запыхавшись от стремительного спуска по лестнице. Он положил руку на грудь и, пытаясь восстановить дыхание, снова подумал, что легкий ветерок всегда предвещает трагедию.

Он бежал по улице Луны, рукой держась за грудь. Вдалеке он пытался разглядеть группу мстителей и поэтому не заметил Голиафа, выходящего из «Авеню». Он наскочил на него и отлетел с такой силой, что еле устоял на ногах. Он продолжил бег с колющей болью в боку.

— Что происходит? — крикнул великан вдогонку.

— Ничего. На нашу улицу пришла беда.

На бульваре в церкви францисканцев колокола пробили восемь раз. По тротуарам, пользуясь хорошей погодой, прогуливались обнимающиеся парочки, семьи и компании. Леандро разглядел в толпе голубой комбинезон Тано. Он устремился к нему, стараясь не задевать детей и на каждом шагу извиняясь. Прежде чем поравняться с Тано, он настиг нескольких мужчин, отделившихся от группы.

— Мы направляемся в «Долгое прощание», на случай если Беато вздумает вернуться на улицу, — пояснили они.

— А остальные? — спросил Леандро.

— Домой, к дону Браулио, чтобы решить, что делать дальше.

Он снова бросился бежать. Его сердце вырывалось из груди, а во рту стоял привкус крови. Достигнув особняка, он прижался к стене и несколько секунд пытался отдышаться. В это время соседи уже находились в садике с лекарственными травами. Дон Браулио раздал им мотыги и приказал сровнять его с землей. Когда от сада оставались лишь рыхлая земля и обрубки растений, хозяин «Авеню» достал из кармана лейку и сфотографировал мужчин, с бессильной злобой довершающих расправу над садом. Потом он пригласил их следовать за собой по тропинке, ведущей в особняк.