Тень любви - страница 13
Дэниел привел себя в порядок и через несколько часов его можно было увидеть направляющимся в Уайтчепэл. Он шел и смотрел по сторонам на высокие здания и на многолюдные улицы. Встречающиеся прохожие любопытно оглядывались на высокого загорелого деревенского парня в изношенных серых ботинках, с рюкзаком за спиной.
Вскоре Дэниел пришел в Чепэл по данному ему адресу. В маленькой церкви шла обычная утренняя служба, и молодой человек присел на заднюю скамейку, с удовольствием давая отдохнуть ногам. Голос священника звучал монотонно и усыпляюще, и Дэниел чуть не задремал, как вдруг громкие звуки гимна точно ударили его по голове, и он непроизвольно вскочил на ноги.
Черноволосый, сурового вида мистер Глоссоп, местный священник, и маленький, толстоватый мистер Браун были заранее предупреждены своими коллегами с севера о приезде хорошего парня Дэниела Хантера. И теперь они с осторожными улыбками смотрели на направляющегося к ним высокого загорелого юношу. Дело в том, что им в организованной прошлой зимой при церкви школе был необходим учитель. Священник и его спутник переглянулись, одновременно подумав, что Дэниел Хантер выглядит внушительно и, вероятно, сумеет управлять необузданными юнцами, которым совершенно не хотелось изучать грамоту, но которых, как надеялись священники, необходимо было предостеречь от неправедной и постыдной жизни.
Мистер Браун, человек семейный, пригласил Дэниела к себе домой, угостил обедом. В разговоре выяснилось, что парень умел читать и писать, знал цифры и был достаточно прогрессивных взглядов.
Конечно, Дэниел не стал рассказывать мистеру Брауну о себе всего в первый вечер. Ему не хотелось заново переживать нелегкие годы, прошедшие в приюте.
Дети порой бывают очень жестокими. Все в приюте знали о его отце. Власти позаботились об этом. Его звали Дэн-висельник, или мальчик с виселицы, или еще более дерзко. Он все терпел, даже когда на него самого набросили петлю, когда он спускался с лестницы и чуть не задохнулся, или когда еще невыносимее – подложили в постель дохлую крысу. Это сделало его грубым, жестким, молчаливым, недоверчиво относящимся к любым проявлениям доброты, считающим ее лишь очередной ловушкой. Держался Дэниел всегда особняком, ни с кем не дружил, никогда не жаловался и не показывал, что ему бывает больно и очень трудно.
Придя работать на ткацкую фабрику, ничего не умея, не зная и простейших операций, он вынужден был выполнять подсобную, малооплачиваемую работу.
Мистер Брау с женой и дочерью Илспет с интересом и пониманием выслушали рассказы Дэниела о своей жизни, о работе на фабрике, о том, как однажды, зацепив рукавом за огромный тяжеленный тюк хлопка, он повалил его на себя, как кричали женщины вокруг, как нестерпимо болела окровавленная, изломанная в нескольких местах рука, как все разбежались в страхе, а он потерял сознание. Как придя в себя, он почувствовал, что лежит на полу, а его голова – у кого-то на коленях. Как услышал, что над ним о чем-то спорили несколько человек. Постепенно сквозь туман в голове и дикую боль он различил лицо Пру Джессон, одной из лучших фабричных работниц. Хозяин фабрики был бы рад избавиться от нее еще несколько лет назад из-за того, что она не прекращала борьбу за права и привилегии женщин. Но она доказала свою ценность для фабрики и завоевала уважение среди других рабочих, а фабриканты к тому времени уже не имели той власти, как двадцать лет назад.
Этот трагичный день закончился тем, что Пру привела Дэниела к себе домой и стала заботливо ухаживать за ним, пока он полностью не выздоровел.
– Я всем обязан Пру и Сэму Джессонам, – серьезно сказал Дэниел, перегнувшись через стол, глаза его радостно сверкали, казалось, он совсем забыл об усталости. – Только благодаря им я заново научился жить.
– Да-а, задумчиво кивая, произнес мистер Браун. – Сэм всегда был добрым малым. Мы с ним, можно сказать, вместе выросли.
Сэм и Пру Джессон, действительно, были хорошими, честными, трудолюбивыми людьми, преданными церкви и ведущими аскетический образ жизни, не предполагающий частые удовольствия. Сэм, как человек прогрессивный, состоял членом Ассоциации рабочих. Он брал в библиотеке Ассоциации редкие книги, приучал к чтению Дэниела и всегда имел очень неординарные взгляды на права рабочих.