Тень Миротворца - страница 8

— Я, Гаврила Никитич Луговой, гражданин Российской Федерации, планета Земля, находясь в уме и твёрдой памяти, даю согласие на выполнение миссии, задания или чего там ещё хранителей для смены статуса и разрешения вмешательства в реальность с целью спасения людей из Боинга на рейсе 4512 12 июля 2022 года…короче, творите падлы со мной любую х@йню, но, чтобы люди были живы! Пойдёт?

Экран целую минуту был девственно чист.

Экран мигнул и на нём появились адрес и время:

…по тропе, навстречу судьбе,

Не гадая, в ад или в рай.

Так и надо идти, не страшась пути,

Хоть на край земли, хоть за край!

Редьярд Киплинг.

И почему моя жена так любит ставить на мобильный будильник рингтоны бодрых шлягеров советского периода? Они, конечно, очень эффектны, но злят до зубовного скрежета!

Я же предпочитаю входить в новый день постепенно, плавное натягивать его на себя минута за минутой: нутро пододеяльной нирваны медленно сменяется зябкой атмосферой шаткого пути из спальни в ванную, где яркий свет сначала ослепляет тебя, затем заставляет осознавать в зеркале быстротечность жизни.

Экзистенциально-ледяная струя из крана с маркировкой горячей воды теплеет с садистской вальяжностью, по градусу за десять секунд. И вот оно — долгожданное блаженство согревания кожи кистей рук, век, щёк: пламенная кровь заставляет гореть лицо. Мозг, омываемый эндорфиновым душем, оживает окончательно, мутные образы и осколки ассоциаций уступают место чёткой работе мысли и нарастающему потоку памяти.

Вот тут-то меня и накрывает: я начинаю вспоминать всё происшедшее в зоне досмотра: неожиданное одиночество, диалог с банкоматом, катастрофу Боинга, условие каких-то Хранителей…

Я зажмурился изо всех сил, уронив полотенце, которым собирался вытереть лицо. Всё вокруг было привычно, а чёткость воспоминаний исключала их неправдоподобность. В отличие от их содержания. На мгновение вспыхнула робкая надежда на то, что всё, что я вспомнил, всё же является сном, подробным, многосерийным кошмаром. В этот момент в дверь ванной настойчиво постучали. Я вздрогнул от неожиданности, поспешно нагибаясь за полотенцем.

— Гавр! Ну ты долго там? А то тут уже очередь выстроилась… — привычные утренние слова жены, как ни странно, вернули душевное равновесие. Так они живы и это действительно кошмар? Я наскоро вытерся и выскользнул в коридор, — яйца будешь? — долетело из кухни под звуки раздухарившейся кофемашины.

— Буду! — весело и фальшиво пропел я, ныряя в спальню и лихорадочно ища телефон. Все события, произошедшие двенадцатого июня, я помнил очень подробно, но неожиданный взбрык подсознания легко было развеять взглядом в календарь. Но чудес не бывает. На дисплее значилось десять утра одиннадцатого июня… С-сука! Одиннадцатое! Бл@дь, как и обещали, переместили ровно на сутки назад.

— Ты чего, ещё не оделся? Не успел глаза продрать, как в телефон залип! Ну, Гавр? Включай мозг уже. Помоги на стол накрыть, пока девочки душ принимают, — и снова привычный слегка раздражённый голос жены помог не вернуться в действительность и не сорваться.

Я напялил домашний костюм, упорно именуемый моей дорогой половиной пижамой. Сейчас мысль об этом давнем споре о фасонах казалась мне нелепой и дикой, ведь совсем скоро, всего через сутки их не станет. Как, впрочем, и меня…

А вот и хрен вам всем, зелёные человечки! Что там надо сделать? Если цена — жизнь твоих родных. Пусть лучше уж я сдохну… Так, отставить истерику! Соберись, тряпка! Я со всего маха закатил себе пощёчину. Повторил. Полегчало.

Вернул в сервант парадный сервиз, который задумавшись почему-то стал выставлять на стол в зале. Сегодня выходной, и завтракаем мы всей семьёй за большим обеденным столом в гостиной. Точно! Ведь запланировано так много дел перед отлётом на юг: сборы, упаковка чемоданов, жена с девчонками собиралась мегамол для шопинга. Много приятных хлопот…