Тень над королевством - страница 17

— Если вы настолько стары, что не можете уследить за вопросами на Совете, — может, вам стоило бы уступить свое место более молодым? — Прокл не упустил возможности подколоть Набира.

— Вам придется мириться с моей старостью, ведь мне же приходится мириться с вашей глупостью, — вылетели из уст магистра слова, услышав которые Прокл покраснел от ярости.

«Что это? Видимо я перехвалили себя, когда решил, что поборол свою раздражительность. И хотя мы с первым министром давно конфликтуем, такое поведение явно не добавит мне очков. Таких ошибок я не делал уже много лет, и вот те на! Придется выкручиваться», — подумал Набир.

Вслух же он добавил:

— Прошу прощения у досточтимого первого министра, я ни в коем случае не хотел его оскорбить. Всем известно, что он отличается острым умом и является достойным сыном Титоса. Не мог бы он простить мою невнимательность и повторить суть вопроса?

«Плохо дело, первый министр уже успел покраснеть от злости словно вареный рак. Как бы мне это боком не вышло!»

— Я спросил, — явно борясь с желанием ответить оскорблением, продолжил первый министр, — вашего мнения по поводу уменьшения налога на ввоз керамических изделий.

— И какова цель этого уменьшения?

— Вы, что совсем меня не слушали?! Я предложил уменьшить налог на ввоз керамических изделий, так как в Эбруке наблюдается их явный дефицит.

— Конечно я против.

— Против?

— Да, против, — ответил Набир, понимая, что предложение слабо связано с дефицитом, а, скорее, с какой-то личной выгодой министра, — это уменьшит конкурентоспособность наших производителей.

— Ясно, ничего другого от вас я не ожидал, тогда голосуем.

Предложение Прокла не было утверждено.

Подошло время доклада коменданта города Оуз. Орменон - хоть совсем седой, но все еще крепкий старик. Казалось, что его лицо, да и сам он вырезаны из корабельного дерева, пережившего соленый ветер, шторма и бури. Зайдя в зал заседания и осмотрев пристальным взглядом всех присутствующих, комендант начал:

— Вы все знаете о важности вверенной мне крепости.Она призвана защищать нашу северо-восточную границу. Сейчас ее стены находятся в плачевном состоянии и нуждаются в ремонте. Я, как истинный сын Титоса, прошу выделить мне десять тысяч золотых, чтобы поддержать стены Оуз в подобающем состоянии. Кроме того, я начал строительство еще двух башен, и это требует определенных затрат, нужно отремонтировать южную внешнюю стену и оплачивать жалование гарнизону.

Закончив свое обращение, Орменон ждал реакции совета.

— Все время одно и тоже, — возмутился вслух казначей Тифон.

— Да кто на нас будет нападать с северо-востока? — с усмешкой сказал первый министр.

— Тем не менее безопасность нашего государства — это та основа, которую нельзя игнорировать, — поддержал коменданта Набир. — Может, молодые уже не помнят, а мы с Орменоном можем в подробностях рассказать о конфликте с Аргосом. Если кто забыл, то Аргос находился именно на северо-востоке, и война с ним была не так давно.

— Не так давно…— недовольно фыркнул казначей.— больше сорока лет прошло!

— Титос тогда погряз в междоусобице, кандидатам на престол было не до защиты своих границ. Если бы не Оуз, кто знает, чем бы все обернулось, — вклинился в разговор маршал Кайрос.

— В любом случае, — такой суммы у нас нет. Одно дело ремонт стен, а другое — строительство новых башен, — положив ребро ладони на стол, сказал Тифон.

— А какая есть? — понимая, что казначей будет торговаться за каждую копейку, спросил Набир.

— Не больше четырех тысяч.

— Вы, наверное, ошиблись и хотели сказать шесть, - продолжил магистр, - ведь такой дальновидный человек, как вы, наверняка понимает значимость пограничных укреплений. Это малая цена за то, чтобы рубежи Титоса были в безопасности.

— Но после войны с Аргосом, теперь там нет границы! По итогам войны нам отошло графство Картли и теперь оно также защищает нас с северо-востока, — не сдавался первый министр.

— Вы решили экономить на безопасности государства? — рявкнул маршал.

— Я привык экономить на всем, — первый министр явно не испугался грозного вида Кайроса.

— Давайте все успокоимся, я предлагаю все же проголосовать за шесть тысяч. Вы согласны, казначей? — вмешался магистр.