Тень над королевством - страница 19

— Я к вам с ежедневным отчетом, господин, — проговорил Тит.

Сложно было определить возраст вошедшего. Его седые, коротко стриженные волосы и обветренное лицо не сочетались с молодым мускулистым телом. Хотя передвигался он с грацией юнца, его серые уставшие глаза выдавали груз прожитых лет. Сложно было объяснить, но легко почувствовать в его взгляде что-то опасное, недоброе. Они словно излучали тьму, поглотившую его душу.

Кносс не счел нужным отвечать на слова слуги, а лишь кивнул и сделал характерный жест рукою: мол, – продолжай.

— Итак, господин, из самого важного: нам удалось, наконец, обработать графа д’Магсума, он плотно подсел на карточные игры. Какая-то гадалка убедила его, что этот дуралей выиграет целое состояние. Представляете? — при этом губы Тита вытянулись в длинную тонкую линию. — Конечно, этот дуралей проигрался в труху. На сегодняшний день он должен нам тридцать семь тысяч золотых. И за просрочку платежа долг увеличивается каждый месяц!

— Вот это – здорово! — со стороны было непонятно к кому именно обращается Кносс: к девушке или Титу. Когда он говорил, его двойной подбородок перекатом превращался в тройной и наоборот. — Давно пора, а то возимся с ним уже больше двух месяцев.

— Тут нужно было терпение, это как в ловле карпа, подсекаешь слишком рано или потянешь слишком быстро, – и у тебя в руках вместо долгожданной рыбы окажется пустое удилище, — невозмутимо ответил Тит. — Но ожидания того стоили, теперь старик не отвертится, у нас есть его расписка.

— Ты тут не умничай, а намекни ему, что мне от него нужно. Даже продав имение, д’Магсум не сможет расплатиться с долгами.

Кносс был владельцем целой империи, его интересовало все, что могло приносить прибыль. С его могуществом и состоянием, сколоченным за долгие годы, мало кто мог соперничать. Кроме того, он входил в Великий Совет. Но была одна мечта, которая не давала Кноссу покоя, он хотел стать благородным, иметь титул, что поставил бы его еще выше над другими. План в его голове созрел достаточно быстро, но его реализация и поиски подходящего кандидата требовали значительного времени. Прошло несколько лет, а заветный титул к нему так и не приблизился. И вот теперь появился шанс заполучить его.

— Он наотрез отказался платить или следовать предложенному нами варианту, — ответил Тит. — Старый дурак уперся и укрылся в своем замке в Каджайре, думая, наверное, что мы его там не достанем. Вот его слова: “Граф д’Магсума из рода Магсумов, никогда не отдаст свою дочь за такого проходимца как Кносс! ”.

Лицо толстяка побагровело от ярости:

— Д’Магсума еще пожалеет о своих словах, — количество подбородков Кносса опять увеличилось до трех, а лицо побагровело. — Он, наверное, не знает, что я делаю с оскорбившими меня. Кем вообще себя возомнил этот старый болван?

— Да, хозяин, он пожалеет, — ответил Тит, понимая, что в таком состоянии не стоит перечить хозяину.

— Вы же передали ему мое великодушное предложение?

— Да, конечно, – сразу после того, как мы получили расписку.

— Он что, думает, что мои слова можно игнорировать, словно крик сороки на ветке! Задействуй людей Мумия, они умеют убеждать. Надо заставить этого старого осла пойти на сделку!

— Понял, господин. Я все сделаю.

— Есть еще что-то важное на сегодня?

— Люди Набира, вчера, гнались за шпионом Идр и устроили пожар на рынке. Живым взять не смогли, тот спрыгнул с колокольни.

«Идр в последнее время, все чаще дает о себе знать. Чую, дело идет к большой войне. Нужно подумать, как обернуть ее себе на пользу. Война открывает для меня новые возможности. На ней всегда можно заработать денег».

— Что-то еще?

— Думаю, все остальное может подождать до завтра.

— Приведи ко мне ту черноволосую аргоску, что я приобрел на прошлой неделе.

— Всенепременно, мой господин, — с этими словами Тит удалился, на его лице отразилась одобрительная улыбка.

***

Мумий поручил это дело Аязу, а тот перепоручил Калену. Встреча Бизона с представителем Кносса состоялась в таверне «Корона нищего» в маленькой комнате на втором этаже, где их никто не мог подслушать. Места хватало как раз для стола и двух лавок, четыре человека могли разместиться здесь без особого стеснения. На бревенчатых стенах, выкрашенных в коричневый цвет, не было ничего, кроме двух тройных подсвечников, хорошо освещающих комнату. Вместо входной двери висела красная бархатная штора, с жирным пятном посередине.