Тень победы - страница 30

Несмотря на то, что билеты в первых рядах стоили гораздо дороже, и купить их можно было только по специальному разрешению, стулья здесь были точно такие же, как и на галерке. Боумен считал, что, во-первых, бокс — очень демократичное зрелище, а, во-вторых, эмоции и азарт бьют здесь через край, и людям по большому счету наплевать, насколько удобно при этом их задницам.

На утреннем взвешивании и последовавшей за ним короткой пресс-конференции русский боксер показался Боумену подавленным или чем-то расстроенным. Но, скорее всего, утешал себя Боумен, он просто сосредоточен. Майку очень не хотелось думать, что русский выйдет на этот бой морально не готовым. Ставки были высоки; сеть букмекерских контор, принадлежавшая «Тадж-Махалу», принимала на него три к двум.

После взвешивания Степанцов с командой опять удалились в номер, попросив никого к ним не пускать. Боумен распорядился, чтобы у входа постоянно дежурили два охранника. Огромный маховик шоу-бизнеса закрутился, набирая обороты.

В шесть часов вечера во всем зале вспыхнули огни. Публика, пока еще немногочисленная, стала заполнять ряды. Мужчины оживленно беседовали, обсуждая шансы бойцов. Женщины, которых высокое искусство кулачного боя интересовало в гораздо меньшей степени, рассматривали наряды и украшения подруг-соперниц. Тогда же, в шесть вечера, бойцы спустились в свои раздевалки…

Лайза стояла спиной к Белову у зеркала в их номере. Она была чудо как хороша: серебристое платье, расшитое блесками, заканчивалось чуть выше колен. На спине — глубокий вырез, подчеркивающий тонкость талии. На белой точеной шее — изящное бриллиантовое колье.

— Помоги мне, пожалуйста. Застегни замок, — попросила она.

— Разумеется. Но должен сказать, что без одежды ты выглядишь куда лучше, — Белов выполнил ее просьбу и нежно поцеловал Лайзу меж лопаток.

— Мы опаздываем, дорогая! — напомнил он ненавязчиво.

— Сейчас, сейчас, — отозвалась Лайза. — Ты ведь не хочешь, чтобы твоя-Женщина выглядела, как какая-нибудь простушка из Бронкса?

— У тебя при всем желании это не получится. В тебе манхэттенская стать, ее не скроешь. А на лице — Гарвард с отличием.

Лайза кокетливо повела плечом.

— Спасибо, милый. Но об этом знаешь только ты, не так ли? А остальные- пусть догадываются.

— И завидуют, — добавил Белов.

Лайза обворожительно улыбнулась. Белов потянулся было к ней, но она удержала его выставленной ладонью.

— Если ты испортишь мой макияж, то нам придется Задержаться еще минут на пятнадцать.

Сажа нагнулся и поцеловал ее обнаженный локоть,

— Не могу удержаться и не. повторить. Ты великолепно выглядишь. Божественно!

Лайза промолчала. Именно это и отличает истинную леди от простушки из Бронкса — умение с достоинством выслушивать комплименты,

Лайза взяла маленькую сумочку и повесила её на руку.

— Теперь я готова. Пойдем.

Они вышли из номера и направились к лифтам.

Сергей Степанцов поел один раз после взвешивания. Пища была не слишком обильной, зато давала необходимый запас энергии. В раздевалке он немного попрыгал и сделал комплекс упражнений, помогающих растянуть и согреть мышцы. Сергей несколько десятков раз отжался на кулаках, и запястья приобрели необходимую твердость. За всю профессиональную карьеру у него не было ни одного перелома, что, в общем-то, большая редкость для бокса. Бойцы часто ломают фаланги пальцев, пястные кости или запястья, — рука не выдерживает силу собственного удара.

Затем он накрылся халатом, чтобы не дать мышцам остыть, и стал прогуливаться по раздевалке. Большие круглые часы на стене показывали четверть седьмого.

— Анатольич! Пора бинтоваться? — спросил Сер-гей.

Савин болезненно сморщился и положил ладонь на поясницу.

— Да, сейчас. Подожди минутку.

Сколько себя помнил Степанцов, тренер всегда бинтовал ему руки сам. Раздался стук в дверь. Вошел высокий мужчина в голубом форменном костюме — судья, обязанный проследить, чтобы руки были забинтованы по всем правилам.

Сейчас, сейчас… — сказал Савин и, прихрамывая, быстро пошел в туалет.

Судья удивленно посмотрел на него и пожал плечами.

— Один момент, — сказал ему Назимов и виновато улыбнулся.