Тень ветра - страница 31

— Кром побери! — восторженно воскликнул Конан. — Это то, что нужно! Вот вам сиденье, принц! Садитесь на него и оно перенесет вас на другую сторону!

Йиршанна в сомненье рассматривал массивную колонну, покрытую радужной пленкой.

— Мне на нем не удержаться, — крикнул он Конану.

Когда он сделал резкое движение, раненое плечо, по-видимому, снова заболело, потому что он схватился за него здоровой рукой.

— Попробуйте. Это ваш единственный шанс! Моим путем вам наверх не взобраться!

— Тут ты прав. Я же не бродячий акробат, — проворчал принц и уселся на согнутый палец, обхватив его ногами.

Обхватить руками такую большую колонну он не мог бы, даже прижавшись к ней лицом. Тем не менее он попытался сделать это. Это имело одну выгоду — он не видел, что с ним происходит. Палец медленно и плавно взмыл вверх.

Правда принцу это плавным отнюдь не казалось. Он начал повизгивать. Это были не связные звуки, а высокое и тоненькое визжание. Конан не обращал иа него внимания. Он сбросил вниз оба меча, а кинжал снова засунул в свои повязки, из которых предварительно сделал пояс.

Передвинув кинжал на спину, он соскользнул с верха стены и на мгновение повис на руках. Оттолкнувшись от стены, чтобы не скользить по ней, он соскочил вниз. Пол спружинил под ним, так что приземление не было слишком резким.

В тот момент, когда он распрямился, раздался вскрик и принц упал рядом с ним. Правда, его падение не было похоже на мягкий кошачий прыжок Конана, его скорее можно было сравнить с падением мешка, брошенного с корабля на пристань.

Конан не слишком бережно поднял его и потащил к синему квадрату. Когда они ступили на квадрат, он отпустил Йиршанну, и под тем подломились ноги. Принц лежал у ног Конана и тихо стонал. На потолке что-то засверкало. Ядовито-зеленый сноп света опустился вниз и образовал вокруг них сияющую стену, которая уходила высоко вверх. У киммерийца потемнело в глазах, как будто он посмотрел на летнее солнце. В тот момент, когда он ничего не видел, ему как будто кто-то подсек ноги.

Он упал.

Он падал не с высоты, но и не просто на синий квадрат. Он на что-то налетел боком и соскользнул вниз.

На мгновение он крепко зажмурил глаза, а когда открыл, он был уже совсем в другом месте.

Большой зал, в котором он находился, не был похож ни на что, виденное им до сих пор. Здесь стоял массивный каменный стол со странными окованными серебром краями. Деревянный, ничем не украшенный потолок, низко нависал над его головой. В углу находился огромный изразцовый камин, из которого полыхало жаром. Стены были покрыты темными шпалерами, так что не было видно ни одного окна или двери. Пол в несколько слоев устилали туранские ковры.

Свет был не очень ярким. Кроме камина, свет излучала только лампа, стоящая на треножнике у стола. В комнате стояла полутьма.

Единственным живым существом в комнате была высокая, стройная светловолосая девушка, одежда которой, однако, была далека от женской моды, но крайней мере, по понятиям красавиц в Термезане. На ней была кожаная юбка без украшений, спускавшаяся до щиколоток. Наряд дополняла сильно присборенная рубашка с кучей кружев. Длину её волос можно было бы сравнить с обычной прической пажей, но дама с такой прической в обществе не осмелилась бы появиться. Ее зеленые глаза по-кошачьи светились в полутьме. На ярких губах играла насмешливая улыбка. На ней не было ни украшений, ни серег.

— Другим способом я не могла вызволить вас оттуда, — сказала она извиняющимся тоном. — Я не знаю столько заклинаний, как Сунт-Аграм.

— Кто ты? — хотел сказать Конан, но потом понял, кто перед ним. — Ты Соланна, дочь чародея Сунт-Аграма, да?

— Совершенно точно, что касается первой части, и совершенно неверно, что касается второй, киммериец! — отрезала она ясным звонким голосом.

— Как это? — вмешался в их разговор хриплый голос принца Йиршанны. — Ты же дочь Сунт-Аграма. Он привел тебя сюда пять лет назад. Я хорошо помню это.

— Я действительно Соланна, но Сунт-Аграму я не дочь, — возразила девушка, по-детски надув губы. — Когда-то он похитил меня из дома, перебив перед этим весь наш род. Он тоже был из нашего рода, но потом его изгнали, за то, что он занимался черной магией. В один прекрасный день он вернулся, — она склонила голову. — Совсем другим… Более страшным… Надо всеми насмехался… И никто не отважься снова прогнать его. А однажды ночью в нашу деревню пришли…