Тень ветра - страница 58

— Значит, это удалось Сунт-Аграму? — прищурил глаза Конан. — Он украл этот инструмент?

— Да, мой господин, — сказал с грустью трактирщик. — Говорят, что однажды Сунт-Аграм наткнулся на бога Кхоран'дана, который отдыхал на берегу уставший после празднества, на котором он долго играл остальным богам…

— И при этом нажрался, как…

— Мой господин! — в ужасе вскрикнул трактирщик. — Никогда не говорите так о Кореддане.

— Кром побери! — пробурчал Конан. — Ты прав, трактирщик, и твой бог тоже может обидеться. Молчу. Но почему ты называешь его то Кореддан, то Кхоран'дан? Как же его настоящее имя?

— Раньше все называли его Кореддан. Еще мой прадед так говорил. Потом почему-то изменилось… И я все время путаюсь… А какое имя из двух — настоящее, я даже точно не знаю. Да и важно ли это?

— Где ты узнал все эти подробности про Сунт-Аграма? — Соланна недоверчиво взглянула на трактирщика.

— На богослужениях, — трактирщик переплел пальцы обеих рук, развернув переплетенные руки к себе, и приложив их к груди, застыл на несколько секунд в неподвижности. Затем он расплел пальцы и опустил руки. — Проповедник всякий раз призывает отважных мужчин отправиться на остров Кхоран'дана для поисков похищенной кифары.

— Ну и что дальше? — вопросительно наморщил лоб Конан и глубоко отхлебнул из своего бокала.

Однако его голубые глаза внимательно следили за трактирщиком. Тот неуверенно пожал плечами:

— Некоторые действительно отправляются на остров. Иногда возвращаются, но чаще всего — нет. Но из тех, которые вернулись, никто кифару не привез. Жрецы смогут вернуться на остров, только когда кифара будет найдена. Тогда и Кореддан снова получит свою власть. А до тех пор…

— Ладно, ладно, — махнул рукой Конан, прерывая его, — хватит и этого. Как дела с нашими комнатами?

— Они давно приготовлены, мой господин, — склонился в глубоком поклоне трактирщик.

По его виду было ясно, что он до смерти рад окончанию этих неприятных расспросов.

В окно светило утреннее солнце. Лучи его играли с пылинками, плавающими в неподвижном воздухе. Камин давно погас и два человека, лежащие на постели, были прикрыты огромной коричневой меховой шкурой. Спустя некоторое время мужчина повернулся и взглянул на девушку, у которой из-под меховой шкуры виднелась только голова с коротко подстриженными светлыми волосами. Удовлетворенно улыбнувшись, Конан перевел взгляд на грубо оштукатуренный потолок, по которому разбегалось в разные стороны множество тонких и толстых трещин. Когда он взглянул в направлении окна, находящегося по левую руку от него, глаза у него сузились.

Окно состояло из нескольких маленьких неровных кусочков зеленоватого стекла, закрепленных в свинцовой раме.

С внешней стороны его сидела огромная черная птица, больше всего напоминавшая ворона, но величиной превосходившая даже речного орла. Она пыталась заглянуть в окно, но, явно недовольная достигнутым результатом, вела себя как обычная курица. Наклоняла голову из стороны в сторону, стараясь то одним, то другим глазом разглядеть, что же делается внутри комнаты.

Конан медленно выпростал из-под тяжелой шкуры правую руку, сжимавшую небольшой по размерам, но острый кинжал, с которым вчера пришла в комнату его гостья. Это было не слишком тщательно отделанное оружие, но привлекала удивительная гармония его пропорций. Он так и уснул, вертя его в пальцах, как игрушку. Птица тяжело переступила по внешнему парапету окна и легонько стукнула клювом в переплет. Киммериец не двигаясь внимательно следил за ней. Массивная черная птичья голова снова клюнула в свинцовый переплет, соединяющий кусочки стекла.

Мускулистая рука Конана напряглась и резким движением швырнула оружие в сторону ворона. Кинжал, просвистев в воздухе, гулко ударился в свинцовую раму окна. Ворон отдернулся назад и упал с оконного парапета вниз. Конан успел заметить огромные крылья, развернувшиеся в воздухе.

В комнате опять стало тихо. Конан откинул меховую шкуру и, улыбнувшись, легонько шлепнул лежащую ничком девушку по привлекательному выпуклому местечку. Та дернулась и, сев на постели, испуганно вскрикнула: