Теневая месса - страница 2
Лета прошла по нагретому солнцем полу, постепенно возвращаясь в реальность после плена кошмара. Она никогда не видела хороших снов. Либо ей не снилось ничего, либо только кошмары. Последние полгода — почти всегда кошмары. Разного характера, степени ужаса и страданий, с разным сюжетом и насыщенностью образов. Ей советовали прислушиваться к ним, вдруг эти сны вещие и говорят о будущем.
Лета усмехнулась. Ну, конечно. Мёртвый олень не что иное, как Кернун собственной персоной. Но сон отнюдь не вещий. Он — отражение страхов кернички, которые всё чаще и чаще начинали её пожирать.
Возле чаши с водой для умывания стоял пузырёк с зельем от головной боли. Лета улыбнулась. Лиам помнил о её частых мигренях.
Его в саду не будет, это она знала наверняка. Он с самого утра должен был отправиться в город по делам. Ну а она… Девушка бросила взгляд на меч, прислонённый к изголовью кровати. Пора вернуться к тренировкам. За эти месяцы можно было легко потерять форму, и, если бы не Родерик, вытаскивающий её регулярно на пробежки и спарринги, так бы и случилось. В Грэтиэне у Леты было много вкусной еды и долгого сна, к чему она, к стыду своему, стала привыкать.
Желудок заурчал. Лета умылась, причесалась и выползла на свет божий на террасу, с которой можно было спуститься в сад. Она сразу же, ещё из окна, приметила Родерика, сидевшего за столом возле стены стройных кипарисов.
Сад был гордостью Журавлиного дворца. Большой двор, к которому вело множество выходов с террас и коридоров, был полностью усеян различными деревьями и цветами. Здесь действительно всё благоухало и пестрило словно в раю. Кусты можжевельника равномерно покрывали каждый закуток, грецкий орех сверкал сочной зелёной листвой, ряды жёлтого крокуса и красной орхидеи перемешивались с нежным безвременником и ирисом. Пушистый мирт соседствовал с папоротником, а розовые пионы истончали сладкий аромат. Неудивительно, что Лета могла провести здесь целые часы. В центре сада расположился пруд с изумрудной водой, возле которого важно вышагивали журавли. Среди чёрных были и венценосные, единственные особи которых жили только в Грэтиэне и нигде больше, являясь одновременно и символом города, и его большим достоянием.
Лета остановилась на террасе, вдыхая густой тёплый воздух, заполненный благоуханием сада. Час был уже далеко не ранний, девушка привыкла вставать к обеду, поэтому во дворе прогуливалось немало эльфов. Проходя мимо Родерика, эльфийки кидали на него смущённые и немного кокетливые взоры, но тот не обращал на них внимания, занятый едой и книгой.
Желудок затребовал заслуженный завтрак. Лета спустилась с террасы, щеголяя босыми ногами и просторной рубахой до колен, на что эльфийки отреагировали сморщенными носиками.
«Да, мне заняться нечем больше, кроме как прихорашиваться и наряжаться для того, чтобы просто выйти и позавтракать», — фыркнула про себя девушка.
Она чуть ли не с разбегу плюхнулась в плетённое кресло, с особым аппетитом набрасываясь на омлет. Родерик приветственно хмыкнул, не отвлекаясь от чтения книги.
«Прямо аристократы», — подумала Лета, уплетая жаренные яйца за обе щёки.
Журавль по соседству царственно и протяжно крикнул, словно подтверждая её мысль.
— Кернун великий, шесть месяцев, а я никак не привыкну, что больше не надо жрать чёрствый хлеб и белок Марка, — пробормотала она, когда немного уняла голод.
— Белки Марка были вкусными, — отозвался Родерик. — Я бы сейчас не отказался от парочки таких.
Лета едва не закатила глаза. С тех пор, как они решили остаться на неопределённый срок в Грэтиэне, они ночевали в одних из лучших покоев Журавлиного дворца, ели лучшую еду, пили лучшее вино. Если Лиам действительно планировал подкупить этим Лету, то у него это получалось. Но Родерик был прав. Иногда не хватало того нищенского перебивания с хлеба на воду, которое сопровождало их на Севере и в котором было своё очарование. Хотя девушка была уверена: стоит ей ещё раз испытать все прелести многонедельного похода, то её суждение об его очаровании резко изменится. Ей было тепло и сытно, у неё была всегда чистая и дорогая одежда. Такого с ней не происходило несколько лет. Неужели она действительно скучает по своему голодранскому прошлому?