Теневой клуб - страница 11

Я пришёл к доске и немного послонялся вокруг в ожидании звонка на классный час[5] — высматривал знакомых, которых не видел вчера. Да, за одно лето можно кардинально измениться. Чарли Гарсиас прибавил в росте дюймов шесть, у Эбби Сингер появились симпатичные выпуклости (если вы понимаете о чём я), а минимум половина моих приятелей избавились от брекетов. Я поболтал с Ральфи Шерманом[6]; тот рассказал, что за лето успел снять фильм в Голливуде. Ну, Ральфи всегда выдаёт такое, что обхохочешься — ни разу в жизни не сказал ни слова правды.

Вскоре я позабыл про команду и выборы, пришёл в хорошее настроение — такое хорошее, что даже поздоровался с Тайсоном Макгоу. Тот что-то буркнул в ответ, а через пять минут ввязался в драку с одним пацаном, не помню, как его зовут.

Наблюдать за тем, как Тайсон затевает мордобой — одна из традиций нашей школы. Лично я никогда не стремился померяться с ним силами. Как я уже говорил, Тайсон дрался точно дикий зверь, мне такой стиль не по нутру. При одном только взгляде на этого парня становилось ясно, что с ним что-то неладно: глаза его вечно блуждали где-то далеко, как будто он вовсе тебя не видел, а взлохмаченные сальные вихры производили отталкивающее впечатление; казалось, им никакая расчёска не в силах помочь. Тайсона определённо нельзя было назвать мечтой любой мамочки.

Мистер Грин увидел начавшуюся свалку и бегом кинулся разнимать. Мистер Грин — заместитель директора школы, а вдобавок ещё и завуч по воспитательной работе; тяжёленькая должность, скажу я вам, если принять во внимание, сколько в нашей неполной старшей задиристых ребят.

Мистер Грин вмешался в драку (которая, в общем, и на нормальную драку-то не была похожа; скорее на сцену из ужастика, в котором Тайсон изображал из себя «тасманийского дьявола»[7]), и весь коридор разразился аплодисментами и хохотом: Тайсон продолжал бороться с завучем. Я тоже немного посмеялся — говорю же, традиция школы.

Мистер Грин держал Тайсона мёртвой хваткой, тот вырывался, как одержимый, а потом выпалил в завуча целым залпом таких слов, которые я не хочу здесь повторять; при этом он дышал, как бык, собирающийся броситься в атаку.

— Вы знаете, что он сделал? — проорал Тайсон Грину.

— Что он сделал, Тайсон?

— Он сказал, что я отрыжка!

Я не смог сдержаться — расхохотался. Не над тем, что Тайсон сказал, а над тем, как он это сказал — с каким остервенением он растянул: «Атр-р-р-рыш-шка».

Хохотали все, но я, должно быть, громче всех, потому что Тайсон вырвался из объятий Грина и бросился ко мне.

— Ах тебе смешно, да?! — завопил он, воздевая кулаки с явным намерением пустить их в ход.

— Только тронь меня, Тайсон — клянусь, я тебя раскатаю в блин! — сказал я. — Подвешу за лодыжки над медвежьим капканом!

Услышав такое, Тайсон озадачился. Он взглянул на меня своими шальными глазами, видимо, пытаясь прочувствовать, каково это — висеть вниз головой над медвежьим капканом. На долю секунды мне стало его жалко: чокнутый пацан, над которым все ржут. Как это, должно быть, ужасно. Мне даже захотелось сказать что-то типа: «Да ладно тебе, Тайсон, ты не отрыжка, расслабься!» — лишь бы ему стало полегче, но все вокруг буквально зашлись от смеха, и Тайсону ничего не оставалось, как сбежать с поля боя.

Грин воззрился на меня с выражением, которое словно говорило: «Медвежий капкан? Я тебе сейчас покажу медвежий капкан! Целься! Пли! Паф-паф!» — а потом устремился вслед за Тайсоном.

Словом, школа как школа, ничего не изменилось.

Как только прозвенел звонок на классный час, за моей спиной прозвучал голос:

— Джаред, задержись на минутку, мне бы хотелось с тобой поговорить.

Я сразу узнал этот голос. Обернувшись, я увидел тренера Шулера. Вам, наверно, знакомо чувство: вот сейчас произойдёт что-то замечательное, и у вас сердце замирает, а позвоночник словно пробивает током? Именно это и случилось со мной сейчас. С чего бы это тренеру отзывать меня в сторонку и заводить разговоры, если у него нет для меня доброй вести о капитанстве?

— Привет, тренер! — бодро сказал я. — А что такое?

— Поговорить время есть?