Теневой следователь - страница 2

— Есть очень интересная работа...

Такое начало не предвещало ничего хорошего. Можно было не сомневаться, речь пойдет о чем-то достаточно запутанном и непонятном. Как правило, именно такие дела подкидывал, очевидно, по дружбе мне Лавр.

— Ситуация такая. Наш ученый электронщик, профессор Яков Олегович Сивко, ты о нем знаешь, обвиняется в том, что передал на Запад материалы своих технических разработок.

— Это невозможно.

Профессора лично я не знал, но его хорошо знала моя жена Юлия. В свое время она училась у него. По рассказам Юлии, профессор увлечен работой, необычайно умный человек, который уже достаточно много успел сделать для отечественной кибернетики, несмотря на свои сорок лет.

Я упрямо повторил:

— Это невозможно!

— Вот, обрати внимание,— Лавр протянул мне копию какого-то документа. Это было заявление Я. О. Сивко об увольнении с работы «в связи с полной профессиональной непригодностью» — так и было написано его рукой. Почерк профессора мне хорошо знаком. Не раз читал его рецензии на работы Юлии, она бережет их и поныне. Да и как не запомнить этот размашистый крупный почерк с характерным «р», выведенным без отрыва от бумаги, одним росчерком пера и похожим на «д» с развернутой в обратную сторону головкой.

— Его уговаривали, не отпускали. Напрасно. Поехал и поселился в пригороде, на даче. Никого не принимает и не хочет видеть. В объяснительной записке, которую прислал в институт, написал следующее: «В моих умственных способностях произошли какие-то необратимые процессы. Продолжать дальше научную деятельность я не могу и не имею морального права. Мне трудно работать...» Как тебе все это нравится?

Я взял копию, долго разглядывал. Что-то меня насторожило. Почерк, несомненно, тот же... И все- таки что-то вроде не так. Ну конечно же! Совсем другая конструкция фраз! Профессор, припоминаю, любил вычурный стиль. Почти не пользовался простыми предложениями. Этим еще Юлия восторгалась. Мол, обрати внимание, какой стиль...

— Интереснее всего,— оборвал мои размышления Ивчук,— профессор никак не мог объяснить появление в западной прессе выкладки сути его последних работ. Замечу, работ, которых он в институте так и не закончил...

— Ты хочешь сказать, что Сивко напечатал за рубежом результаты того, до чего в институте еще не дошли? — Кажется, я начинал понимать, куда клонит подполковник.

— Именно так. Возможно, он, завершив работу, передал результаты на Запад.

— Где появилась публикация?

— Зарегистрировано как открытие ученых Сумраитского колледжа...

— Это где?

— Остров в Атлантическом океане, неподалеку от Лиссабона, в Португалии.

— Вы узнали об этом из Каталога всемирных изобретений?

— Да. Бюллетень сто сорок семь.

— Сивко подал заявление до или после Публикации?

— До.

— Как он сам поясняет ее появление?

— Да никак! Он вообще сказал, что не понимает, о чем речь. И все отрицает. Ему можно было бы поверить. Но в банк на его счет перечислена накануне достаточно большая сумма денег. От нее профессор отказывается. Говорит, что провокация...

— Итак, против Сивко уже возбуждено уголовное дело?

— Да. И ведет его следователь Цыган.

— Это хорошо,— ответил я вполне искренно. С Виктором Цыганом мне уже доводилось работать. Парень был сообразительный.

Полковник достал из «дипломата» несколько видеокассет.

— Вот тебе видеозаписи Цыгана. Вот — справочный материал по институту Сивко. Это — фильмокопии основных работ... в популярном изложении. Это — семейная хроника профессора. Тут — видеотека самых способных его учеников и конкурентов среди ученых. К сожалению, больше ничем пока что помочь не могу.

— А что «Гипотеза»? — спросил я, хотя ответ можно было предвидеть.

— «Гипотеза» выдала вот это.

Полковник протянул дешифрованную перфокарту. На ней было выбито «Поступок исследованного объекта немотивированный».

— Немного. А что по этому Сумраитскому колледжу?

— Вот-вот! — Ивчук поднялся.— Именно в нем все и дело. О нем информация имеется, и в то же время для нас — практически ничего.

Я начал просматривать вырезки. Почти все они были датированы тремя последними годами. На это я сразу обратил внимание. Словно угадывая мои мысли, Лавр Ивчук пояснил: