Теневые игры - страница 37

В том, что рассказал Ночной Бродяга, был смысл. Но Коршун немного знал о том, как работают «Джонсоны». Ведь «Джонсоны» были частью корпорации? И какая корпорация будет тратить хорошие деньги, нанимая раннеров, чтобы уничтожить данные, которые стоят триллионы нуен?

Но ведь Ночной Бродяга им поверил? Ему понравилась мысль, что его «Джонсоны» действительно способны сделать что-то на благо всего мира, а не только своего банковского счета.

«Однако, черт меня побери, почему бы и нет? В этом мире случаются странные вещи. И Ночной Бродяга гораздо опытнее в этих делах. Он знает эту кухню. Быть может, он и прав», — подумал Коршун.

— Так что же произошло? — спросил он. — Вы получили данные?

— Не знаю. Я уже говорил тебе, что занимался силовым прикрытием. Мы отправили в Матрицу декера, но он не вернулся. Во всяком случае, до того, как на нас напала другая команда раннеров. — Он пожал плечами. — Нас раскидали. Я не знаю, раздобыл раннер данные или нет. Именно поэтому мне нужно встретиться с остальными.

— Если они еще живы. — Эти слова вырвались у Коршуна прежде, чем он сообразил, что надо было промолчать.

Ночной Бродяга кивнул головой:

— Если они еще живы. Но я должен убедиться сам. Это слишком важное дело, чтобы его можно было бросить на полдороге.

Коршун вздохнул и подумал: «Я знал, что он так скажет».

— И что ты сделаешь? — произнес он вслух.

— Другая встреча, в другом месте. — Ночной Бродяга оценивающе взглянул на него. — Ты поможешь мне туда добраться?

Коршун даже не спросил, когда должна состояться новая встреча.

— Я могу дотащить туда твое тело, — сухо ответил он. — Тебе придется все отложить до тех пор, пока мы не сделаем кое-что прямо сейчас— Он старался говорить как можно тверже, потому что сообразил наконец, что им нужно делать. — Я помогу тебе добраться до уличного доктора.

Ночной Бродяга начал было возражать, но не слишком настойчиво.

13 ноября 2053 года, 11.00

Слай подумала, что этот участок Бродвея[11] постепенно превращался в трущобу. Все больше хиппи валялось на мостовой или просто сидело на корточках под непрекращающимся дождем, безразличные ко всему, кроме своих бессмысленных наркотических фантазий. Все больше бездомных, ютящихся всюду, где только можно найти место. Все больше троллей, щеголяющих в одеждах цветов своих банд. «Если здесь такое творится днем, — подумала она, — то что же тогда здесь делается ночью?»

Изменения, произошедшие в районе, отразились и на зданиях. Большинство окон в магазинах были защищены решетками, а остальные забиты. В одном заведении — небольшой лачуге старьевщика — на витрине висело довольно трогательное объявление: «Пожалуйста, не разбивайте опять мое стекло!» Окно было, конечно же, разбито. Все вокруг было разрисовано с помощью аэрозольных красок лозунгами или символами. Довольно талантливый художник расписал несколько стен абстрактными, почти в стиле кубистов, картинами и поставил автограф: «Пабло Фиаско».

«Общественный колледж Сиэтла», который находился неподалеку от того места, куда направлялась Слай, походил на театр военных действий. Во всем здании не сохранилось ни одного целого окна. Неоновая вывеска на углу, рекламировавшая колледж, превратилась в перекрученные и сожженные обломки. Граната? Слай задумалась, глядя на опаленные то тут, то там стены. Служба безопасности была рядом — частные охранники из «Харл корп инк». Но их было немного, может, с полдюжины. Видно было, что служба им в тягость — охранники нервно переминались с ноги на ногу, пристально вглядываясь в каждого, кто подходил ближе, чем на двадцать метров.

Эта перемена расстроила Слай. Из истории Сиэтла она знала, что в конце прошлого столетия на Бродвее не рекомендовалось оставаться после наступления темноты. Здесь собирались вконец опустившиеся наркоманы, но опасней всего были банды подростков, готовых на все, лишь бы достать деньги и купить какую-нибудь отраву, туманящую головы. Потом, где-то около 2010 года, улица начала приобретать респектабельный вид. Всего в нескольких кварталах отсюда находился район Пилл-Хилл, где были построены многие лучшие больницы Сиэтла. Инфраструктура, необходимая для их обслуживания — лаборатории, рестораны, благоустроенное жилье, склады и тому подобное — все появилось на Бродвее, вытесняя бродяг, панков и уличных гопников.