Тени исчезают в полдень - страница 35
– Что ты говоришь?! – подскочил к Юргину Митька. – Где, где горит?
– Еще спрашиваешь, дьявол! Вот тут, тут смотри! – повернулся к Митьке спиной Юргин и чуть согнулся. – Туши, что ли, гад!
Митька ковырнул в брюках пальцем, оторвал полуистлевший кусок. И тогда откуда-то из недр Илюшкиных брюк повалили сразу клубы дыма.
Сквозь неудержимый хохот послышались выкрики:
– Сгорит живьем человек!
– Воды скореича! Где ведро?
– Скидывай штаны-то! Скидывай! Сгоришь вместе с ними!
Но громче всех вопил сам Юргин, пятясь задом на Митьку:
– Туши, говорю, сволочь! Туши, паразит!!
– Сейчас, браток, сейчас! – ласково говорил Митька, торопливо разматывая свою веревку. – А заодно и окрестим. Жди, когда тетка Пистимея решит, что сподобился уж… Правда, без положенного обряда.
В следующее мгновение Митька захлестнул веревку под мышками Ильи, взял его в охапку и потащил к перилам парома. Никто не успел опомниться, как «знаменитый артист», болтая руками и ногами, мешком плюхнулся в воду.
– Это еще что за шутки? – перестав смеяться, крикнул Сергеев.
– В самом деле добалуешься… Утопишь человека, – подал голос и Колесников.
– Ничего, пусть вымочит ему всю желчь.
– Да ему вымочишь! В бензине разве с недельку выдержать…
Веревка была не очень длинной. Юргин барахтался метрах в пяти от парома, истошно выкрикивал:
– Сволочь чубатая! Анархист проклятый…
– Ну как, потухло?
– И-и-ы-ы!! – простонал в ответ Юргин посиневшими губами.
– Что, еще идет дым? – огорченно переспросил Митька. – Ну, не падай духом, не бросим в беде человека. Давай еще помочим.
– Ты в самом деле… шути, да знай меру, – поднялся все-таки Сергеев. – Захлебнется же…
Он подошел и отобрал у Митьки веревку. Но паром был уже почти у причала. Почуяв под ногами дно, Юргин с такой силой дернул к себе веревку, что вырвал ее из рук Сергеева и выполз на песок.
Досмеиваясь, люди сходили на берег.
Митька как ни в чем не бывало подошел к Илье, снял веревку и начал ее молча сматывать. «Купи-продай» беззвучно открывал и закрывал рот, пытаясь что-то сказать, подпрыгивал вокруг Митьки, размахивал руками, но это не помогало ему обрести дар речи.
– Сучат ногами тут всякие… будто их голой рукой щекочут… за обгорелые места, – сказал Митька, так же смакуя каждое слово, как сам Юргин несколько дней назад.
И ушел домой, оставив Юргина соображать, что к чему.
Знаменитый «Купи-продай» сообразил не сразу. Зато мгновенно догадалась обо всем Ирина. Она перестала смеяться, поискала глазами Митьку. Но его уже не было на берегу.
Задумчиво глядя себе под ноги, она пошла в деревню, забыв подождать деда.
А дед Анисим, между прочим, был единственным человеком на пароме, который ни разу не улыбнулся за все время. Он один в течение всего рейса молча сосал потухшую трубку, поглядывая то на Митьку-озорника, то на свою внучку…
Глава 3
Поздним вечером промокшие, молчаливые Большаков и Корнеев возвращались домой из обкома партии. Каждый из них вез с собой по выговору за «головотяпство» по отношению к «королеве полей», как выразился один из членов бюро обкома.
В обком их вместе с секретарем райкома партии Григорьевым вызвали неожиданно, не объясняя причин. И только там сообщили, что от группы колхозников Зеленого Дола поступило письмо, в котором говорилось о «преступных действиях» председателя колхоза Захара Большакова и главного агронома Корнеева, распорядившихся всю «недавно только взошедшую, еще низкорослую кукурузу» скосить на силос.
Само письмо не показали, да Большаков с Корнеевым и не просили этого. Сообщили – потребовали объяснений.
Сверху сыпалась все та же морось. Копыта лошади чавкали по грязи, тяжелые, скользкие ошметки глины летели из-под колес, падали на спины, на головы. Андрон Овчинников, встретивший председателя с агрономом на станции, уныло сидел на передке, время от времени покручивая над головой бичом и почмокивая губами.
– Ну вот так, головотяп! – впервые за всю дорогу с горечью произнес Захар.
Большаков и Корнеев знакомы давно, около полутора десятков лет. Когда-то они вместе учились на курсах председателей колхозов. Затем Корнеев несколько лет возглавлял соседнюю ручьевскую артель, окончил заочно сельхозинститут. После объединения колхозов бессменно состоит главным агрономом укрупненного хозяйства.