Тени мудрецов. Часть 1 - страница 9

Не сказала вслух, побоялась выдать. Хороший знак.

«Нет, я прячусь, – рисую пальцами ответ. – Случайно получилось».

Имари хмурится до излома морщин на переносице. Не могу понять, что её смущает, она сама спрашивает:

«Кто был в маске тогда?»

Сказать или нет? Наилию информация уже не повредит. За окном день. Генерал не может до сих пор изображать пленника. Сидеть во дворце и ничего не делать. Не в его характере. Лишь бы жив остался. Но я приказала себе не думать о худшем. Отчаянное желание уйти в бездну вслед за ним пропало, когда я узнала о детях. Теперь не имею права.

«Другой, – отвечаю нейтрально и добавляю. – Военная тайна».

Имари кивает и закрывает глаза. Морщины разглаживаются. Принцесса расслабленно сползает по спинке сидения и, кажется, готова рассмеяться. Не пойму по мимике.

– Я в детстве удивлялась, почему не Наола мой отец, – принцесса признается шепотом, хотя вряд ли лиенны знают прозвище Наилия. – Весь такой строгий и серьезный с охранниками, а ко мне ласковый. Не то, что настоящий отец. Он командовал и приказывал всегда. «Имари стой, сиди, не ходи туда. Имари нельзя». Я мечтала, чтобы они поменялись местами. Пожалела об этом, когда про заложника объявили. Как низко тогда Наола упал в моих глазах. Думала, никогда не прощу. А он вот так поступил. Красиво. Еще и ко мне тебя прислал.

Прикусываю язык, чтобы не ляпнуть правду. Удачно Имари приняла мой промах за генеральскую заботу о себе. Не соображу пока, что из этого можно выкрутить, но такой нюанс позже точно пригодится. Если получится вернуть принцессу во дворец, она спокойно припишет подвиг Наилию, и надеюсь, будет благодарна.

– И все-таки как ты оказался… – принцесса запинается и поправляет себя. – Оказалась беременной? И как будешь здесь в дороге? Тошнота, рвота, живот?

– Справлюсь. Меня подготовили.

Имари снова округляет глаза, рисует руками в воздухе огромную грудь и складывает из пальцев слово «фальшивка». Ой, нет, принцесса, все натуральное. Хоть и крошечное, а моё. Но рядовой Тиберий обязан в ответ показать жестом «да». Дочь короля хихикает, как маленькая девочка, и хорошеет от смущения. Пусть. Меня не задевает.

В одиночестве мы сидим недолго. Замок с щелчком открывается, и дверь съезжает в сторону. Одержимый едва помещается в проеме – настолько высок ростом. Экономили пространство цзы’дарийские конструкторы поезда, не рассчитывали на вождя лиеннов.

– Все кости мне перемыли? – щурится Рагнар, и принцесса немедленно уходит в глухую оборону.

Закрытая поза, взгляд в сторону и полный равнодушия голос:

– Я не дружу со служанками.

– Вы ими распоряжаетесь, как вещами.

«Живой мебелью», – мысленно добавляю я и делаю вид, что увлечена равниной за окном. Не очень приятно слушать, как выясняют отношения те, кто должен делить одну постель, но уйти я не могу. Тем более, если хочу вернуть принцессу отцу, то должна сидеть здесь. В отличие от эриданки, вождь лиеннов служанок мебелью никогда не считал. Постесняется брать жену, как мужчина, у меня на глазах.

– У нас так принято, – выговаривает сквозь зубы Имари. – Никто не вытирает о слуг ноги, но они должны знать свое место. И быть благодарными, что могут находиться рядом с королевской семьей. Не каждому дана такая честь.

– Мыть после вас ночной горшок? – усмехается вождь. – Или менять вам тряпки, пропитанные кровью? У вас уже есть течка, нэлла?

В отражении на стекле я вижу, как передергивает Имари. Грубо очень, будто принцесса – животное. Но, возможно, у лиеннов так принято. Раз уж принцесса хочет, чтобы уважали её обычаи, то не стоит пренебрегать чужими.

– Зачем вам это знать?

– Глупый вопрос. – Одержимый входит в купе, но дверь оставляет открытой. Места так мало, что он протискивается к окну и встает между мной и Имари. – Я не собираюсь ходить вокруг вас годами. Мне нужен наследник. Так вы созрели или нет?

Жду, что принцесса вздернет подбородок и жестко ответит «нет». В шестнадцать циклов она вполне может оставаться ребенком, и проверить это сложнее, чем невинность. Тут даже способности матери-ведьмы не помогут. Придется Рагнару потерпеть от нескольких дней до нескольких недель. Смотря на какой точке периода сейчас Имари. А в истерике регулярное кровотечение иногда задерживается или вовсе пропадает на несколько месяцев. У меня так было в психиатрической клинике. Имари вправе соврать, но будет ли? Я подсказываю жестом «нет». Не созрела. А она не видит.