Тени Рима - страница 5
Джон не понимал ни слова, но у него сразу возникло сюрреалистичное ощущение, что действие со сцены перетекает в зал, а его спутник — именно та точка, где реальность истончается, перекручивается и впускает в себя иные краски. Музыка перехлестывала через край оркестровой ямы, окутывала Джона дурманящими щупальцами, рассекала его кожу и проникала вглубь. Нельзя было пошевелиться, только сидеть рядом с Шерлоком в зале, чувствуя одновременно дурноту и блаженство…
В тот раз наваждение длилось секунды полторы и прошло; но ощущение инакости детектива прорезалось и сделалось почти осязаемым. Стало третьим в их паре: Джон, Шерлок и шерлоково… нечто.
При всем при том, Шерлок не был по-настоящему чужим. Он, казалось, принадлежал Риму: всем этим развесистым пальмам, трагическим пиниям, мощным дубам, великолепию отживших свое, умирающих дворцов и ярости вечно молодого солнца, раскаляющего мостовые.
Шерлоку пошел бы цилиндр и плащ с красной подбивкой. Но в духе не графа Дракулы, а скорее графа Монте-Кристо.
Иногда Шерлок играл на скрипке так, что в это время нельзя было жить и уж тем более нельзя было дышать. Джону всегда казалось, что он умирает на несколько секунд. А однажды приснилось даже, будто он бегает за Шерлоком, как Гладстоун, и виляет хвостом.
После этого сна Джон, впервые за много дней, проснулся в холодном поту и мрачно размышлял, не съехать ли ему.
Тогда звуки скрипки раздались снизу снова — на сей раз тихие, усыпляющие и дурманящие, словно ладан. Джон уснул опять.
Дня через два после убийства Антеи так сложилось, что Джону не нужно было в университет и на языковые курсы (Стэмфорд скинул ему и эту подработку тоже), а телефон Шерлока загадочно молчал, не требуя быть в десяти местах одновременно. Оранжевое скорбное солнце уже закатилось куда-то за соседние крыши, теперь только изредка показываясь между домами. Комнату ударами кнута исполосовали густые, черно-кирпичные тени, и еще тек откуда-то невыносимо сладкий, отчасти помоечный запах, от которого раскалывалась голова.
Джон пытался читать газету, разгоняя еле шевелящиеся от жары мысли. Шерлок полировал смычок, сидя в кресле напротив. Искоса поглядев на Джона, он спросил:
— Скажи, Джон, если бы мне потребовалась помощь…
— По-моему, я тебе не отказывал пока, — суховато произнес Джон, опуская газету.
— Нет, пожалуй, нет… — Шерлок задумался. Потом с ленцой добавил: — А если бы ты выяснил, что я не тот, за кого себя выдаю? Не тот, кем все меня считают?
— Ты и так неведома зверушка, никто тебя толком не знает, — Джон тотчас перестал потеть, ему даже сделалось отчего-то холодно. Но все силы уходили на то, чтобы не показать дурацкое мрачное предчувствие, появившееся в середине разговора. В Афганистане он в такой ситуации падал в пыль и сжимал автоматный приклад, здесь же упасть было некуда, потому наваливалось ощущение тоскливой обреченности.
— А если бы я в самом деле был неведомой зверушкой? — насмешливо спросил Холмс. — Даже так: чудовищем? Ты и так знаешь, что я социопат, почему-то это тебя не оттолкнуло… Но где-то же должна быть граница, Джон? Ты, вроде бы, хороший человек…
«Хороший человек» Шерлок произнес с такой насмешкой, что Джона чуть было не передернуло.
Читать окончательно расхотелось, сделалось муторно и горько. Он отложил газету в сторону. Пора бы уже привыкнуть, черт…
— Я не супермен, Шерлок, — Джон посмотрел на соседа прямо. — Я не могу прочесть твои мысли, и вообще, избавь меня от этих философских вопросов. Пока ты не дашь мне оснований считать, что ты псих, преступник или я не знаю кто… в общем, до тех пор я собираюсь помогать тебе в расследованиях и делить с тобой квартиру.
— Почему? — Шерлок склонил голову.
— Потому что мне это нравится, почему же еще, — буркнул Джон, почувствовав, что нащупал почву под ногами. — Я, как всякий нормальный человек, эгоист. И не мазохист, между прочим.
— А если бы я попросил тебя о… о чем-то большем? — как-то особенно длинно, загадочно протянул Шерлок.
— О нет, — Джон нервно рассмеялся и прикрыл лицо рукой. — И так нас половина полиции ди стато считает парочкой! Ты меня отшил в первый вечер, помнишь?.. Хотя я даже не предлагал.