Тени зазеркалья - страница 41

Никогда не жалела об избранном пути, хотя все-таки, наверное, расстанусь с актерской профессией. Мне кажется, что я сейчас в тупике. То, что сыграно — то сыграно. Повторяться неинтересно. А те роли, которые хочу сыграть, не предлагают, потому что не верят, что они для меня. Эта беда особенно характерна для кинематографа: актер проявил только какую-то одну сторону своего дарования, и вот его заставляют без конца повторяться… Очень любопытен пример Бергмана в Швеции. У него кино, как театр: режиссер всегда снимает одних и тех же актеров. И это, по-моему, правильно. Отлично зная актера, все его возможности, режиссер в состоянии выявлять исполнителя все больше, все интереснее, все неожиданней. Я, например, мечтаю сняться в кинокомедии, но никак никого не убедить.

— Вы многое прощаете талантливым людям?

— Наверное, все. Потому что труднее всего и мучительнее самому человеку от его таланта. Талант — это дар для других, а для носителя таланта — это наказание. Жить рядом с талантливым человеком очень трудно. Два таланта, как правило, не уживаются. Взаимоотталкиваются. Эту мысль я хотела сыграть в фильме Конрада Вольфа «Гойя» в роли герцогини Альбы, которая для меня была безусловно талантливым человеком, но в силу своего происхождения ее талант не оставил результатов в искусстве. Но как кремень о камень высекает искру, так после встречи и разрыва с Альбой Гойя пошел по другому творческому пути. Мне, к сожалению, не пришлось сыграть Альбу, все осталось на уровне кинопроб и моих собственных замыслов.

Мне повезло: может быть, так само случилось, может быть, я бессознательно выбираю роли с исключительными судьбами, незаурядными характерами, с проявлением таланта или в искусстве, или в отношениях с людьми.

В спектакле Ю. П. Любимова «Обмен» по повести Ю. Трифонова мне пришлось отказываться от роли Лены перед самой премьерой, так как не лежала душа у меня к этой узнаваемой, понятной, но такой неинтересной женщине, неинтересной из-за своей бесталанности и стертости.

Жизнь меня сталкивала со многими очень интересными людьми… Но раньше я относилась к ним потребительски, что ли. Я их впитывала, как губка, для себя. И мало задумывалась над их жизнью, трудностями, отношениями…

Больше всего в людях меня интересовал талант. И рядом с такими людьми у меня выработался какой-то даже комплекс несостоятельности, ведь, общаясь с такими людьми, всегда подстраиваешься, подыгрываешь беседе и служишь как бы стенкой для тренировки теннисиста. Талантливые люди очень закрыты для непосредственного общения с малознакомыми, у них существует как бы маска для общения. До настоящего лица добраться трудно. И я наивно принимала их роль, которую они тоже играли при беседе (кстати, играли очень искренне и естественно), за их суть. Также наивно думать, что актер играет всегда самого себя, и разочарованно отходить от любимого актера после первого знакомства только потому, что он не соответствует вымышленному образу.

И только тогда, когда я стала относиться к талантливым людям, как к обыкновенным, только после того, как некоторые стали моими друзьями и общение наше стало «на равных», только после этого мне по-настоящему открылся их бездонный внутренний мир, с такими внезапными взлетами фантазии, мыслей, с умением увидеть в привычном неожиданное, встать над страданием, болью, одиночеством…

Только теперь я поняла, что самое прекрасное в жизни — это общение с людьми, самое интересное — человеческие отношения…

…Я в Швейцарии с группой фильма «Ты и я» режиссера Ларисы Шепитько. В Швейцарии властвует хоккей. Мировой чемпионат. Все говорят только об этом. Но нам и нужен Хоккей: эпизод, который мы снимаем, происходит на мировом хоккейном чемпионате.

Швейцария, Женевское озеро, Дворец Наций, Шильонский замок с автографом лорда Байрона на каменной колонне (оказывается, великие тоже любили расписываться на стенах), сумбур впечатлений… И вдруг… это решилось в пять минут — я еду к Сименону.

Жорж Сименон — легенда, Жорж Сименон — загадка: сотни романов, один увлекательнее другого. Когда меня спрашивали, кто мой любимый писатель, я отвечала полушутя: «Сименон». Конечно же, есть писатели любимые по-настоящему. Но любовь к ним слишком трепетна и сложна, чтобы сказать о ней одним словом. Я брала книги Сименона в поездки, читала в поезде, в самолете. Последней книгой, которую я прочитала перед поездкой в Швейцарию, был… роман Сименона «Кафе мадам Каллас» — еще даже не изданный, в рукописи переводчика.