Теннисные мячи для профессионалов - страница 34
— Сейчас закипит вода…
Денисов вернулся к вещам Досымбетова. Их поверхностный осмотр оказался и самым полным.
Записей, адресов в сумке не было. Несколько ксерокопий, посвященных различным явлениям в области психики, изучению души человека.
«Кришнамурти, Коллинз…» — фамилии Денисов видел впервые. Свитер оказался старым, выгоревшим. Еще в сумке лежали носки, кусок оранжевой материи, книга.
«Сергей Хольст…» — значилось на обложке. Денисов вспомнил, где он видел эту фамилию. — Купе Жанзакова. «Спасибо за мир и тепло, которые пришли с Вами в наш дом…»
Камал и Жанзаков, несомненно, общались, книги Хольста это доказывали.
На новой работе стоял автограф, датированный началом года:
«Да пребудут с нами мир и разум…»
— Кофе готов.
Мила появилась в окне между террасой и кухней. Она успела переодеться. В платье, в цветном фартучке снова выглядела совсем молоденькой, стройной. Квадратное окно «раздачи» гляделось как рамка портрета.
— Подкрепимся и начнем всех подряд обзванивать. Вам покрепче?
— Да, спасибо.
— Я тоже. Кайф должен быть полным. Согласны?
Денисов подсел к журнальному столику, подвинул телефон, набрал номер Бахметьева.
В бассейне «Олимпийский», заметил, начались заплывы пловцов. Вода на дорожках словно кипела.
«Как должен был себя чувствовать Жанзаков, бывая здесь? — подумал он. — Освоился ли скромный юноша со своим положением чемпиона и зятя менеджера…» — Рассказ бритоголового о мальчике-боксере из американского фильма сулил продуктивные ассоциации.
— Бахметьев, слушаю. — раздалось в трубке.
— Мы в Переделкино. Новости есть?
— Камал прописан в Киргизии, в Таласе. Посылаем туда телекс на случай, если Камал и Сабир в Таласе. Кроме того, просим родственников Камала немедленно нам позвонить. Копия — в МВД Киргизии. Ниязов тем временем связывается с Союзом кинематографистов, со студией в Душанбе…
— По поводу съемочной группы?
— Да, по дипломному фильму. Ассистенты, администрация. Консультант по корейской борьбе тхеквондо…
Техническая сторона общего розыска никогда не отличалась сложностью: запросы — ответы — запросы…
«Дело в том, — Денисов ничего не сказал Бахметьеву, — что, не представляя ответ хотя бы частично, не можешь задать вопрос…»
— Сейчас мне позвонил Аркадий Александрович…
Денисов не сразу разобрался. По причине не вполне ясной он мог именовать исчезнувшего Жанзакова только по фамилии, а драматург в его сознании был лишь именем.
— Аркадий?
— Да. Никак не может отыскать телефон оператора — Абдуразакова…
«А не задав нужный вопрос, — мысль сделала оборот на триста шестьдесят градусов, ничего не принеся, — не получишь, может, единственно важный ответ. Хоть раз, перед тем как поставить вопрос, надо оказаться на уровне ответа…»
— Что у тебя?
Он рассказал о книгах, подаренных Хольстом.
— Автор наверняка может что-нибудь знать.
— Записываю. Хольст Сергей Георгиевич… Фамилия редкая. Если он москвич, адресное не упустит. Еще у меня большие надежды на жену Савельева…
— Жену драматурга? — Налицо был полный разнобой в терминологии.
— Да. Аркадия Александровича. Ее многие знают в Переделкино, захотят помочь. Досымбетов, кстати, видная фигура в научных кругах. Его видели вместе с академиком Столповских. Это было в ЦДРИ, в феврале. Кравцов пытается сейчас выйти на него через Академию наук СССР. Извини, Денисов, мне звонят…
— Пока ничего? — жена Аркадия подвинула кресло, переставила ближе телефон. — Тогда я начинаю. С соседей. С Головкиной.
— Сабир Жанзаков знаком с ней? — Кофе остыл, Денисов допил его одним глотком.
— Думаю, нет. Но Камала она знает хорошо, тут уж вне сомнений. Ни слова больше о Сабире, иначе я потеряю нить… — Алло! — Головкина оказалась дома. — Как хорошо, что застала! Можешь зайти? Да… Тереза, жена Сабира Жанзакова. Ты его не знаешь? Нет? Ну, ладно. И один молодой человек… Нет, по-моему, женатый. Жду. Все. — Как все неконтролируемые в конце «пока», «целую», «жду» тоже прозвучало формально. Мила уже думала о следующем звонке. — Теперь подключим телевидение.
— Что-нибудь новое? — На пороге появилась Тереза, она все томилась, никак не могла уснуть.
«Что-то ее мучит, — подумал Денисов. — Не испуг, не страх… — Он вспомнил разговор накануне, когда ехали из аэропорта. — «С ним ничего не может случиться. Карате, конфу. Потом тхеквондо… Бывший председатель федерации считал, что он наиболее способный из учеников… За это я не боюсь!» — показалось, что он нашел. — Чувство вины! Предполагаемой или действительной. Это ее угнетает…»