Теннисные мячи для профессионалов - страница 62
С кем вы общались в Карасу?
— Вместе с нами там находился киноактер Талгат Нигматулин. Мне он был интересен, по-видимому, и я ему тоже. Нигматулин старался держать себя нейтрально и в то же время, как я заметил, боялся разозлить Абая и почти унижался перед ним, доказывая свою лояльность. Этого я не мог понять. В Карасу между нами что-то произошло. Когда мы уезжали, Абай холодно кивнул — он не простил мне независимого поведения. Но я не нуждался в Абае, я понял, что знания его довольно поверхностны. Короче, мы быстро уехали. Да! Еще я обратил внимание на то, что Абая окружает несколько парней в черных куртках, которые вели себя странно, производили впечатление телохранителей, молчаливых послушников; им явно нравилось впечатление, которое они производили, — роботов… Явно с молчаливого одобрения Абая они игнорировали меня и мою жену, демонстративно прекратили с нами здороваться. А один — Седов или Бушмакин — сказал довольно громко, чтобы мы слышали: «Мы люди Абая. Остальным нечего здесь делать…» «Люди Абая…» Нам стало не по себе. Тогда мы с женой еще не знали, что очень скоро они ворвутся в наш дом…
ВИЛЬНЮССКАЯ СТАНЦИЯ
«СКОРОЙ ПОМОЩИ»
Карта вызова
Время приема сообщения: 13 час. 22 мин.
Время выезда: 13 час. 24 мин.
Время ставится компостером!
Сведения о больном
(Нужное подчеркнуть!)
Больной обслужен Адрес не найден
Не был на месте — из-за плохого освещения.
Отказался от помощи. — из-за отсутствия нуме рации домов.
Вызов ложен. — бездорожья.
Пациент практически здоров.
Смерть до прибытия.
Свидетель С-ких М. Г., старший научный сотрудник.
— Когда я познакомился с ним, Борубаев показался мне скромным юношей, который отличался застенчивостью, серьезностью. Несколько раз разговаривал со мной по поводу своего здоровья. Узнав, что моя жена — специалист по вопросам иглоукалывания, просил меня рекомендовать ей себя для дальнейшего лечения после выписки. Несколько раз затем я видел его в лаборатории жены, после чего он надолго исчез из моего поля зрения. Несколько лет спустя на вечере в редакции центрального журнала, куда меня пригласили, я вдруг увидел Борубаева в роли ученого, «человека феноменальных способностей». Меня очень удивило, что больного юношу кто-то может всерьез воспринимать как специалиста по восточной медицине, Учителя!
— Чем вы можете это объяснить?
— Лишь одним — малодоступностью сведений о восточной медицине, недостаточной информированностью интересующихся.
Как себя повел Борубаев, увидев вас в редакции?
— Вначале он как будто стушевался, но взял себя в руки и дальше вел себя довольно непринужденно. По-видимому, ему присуще умение быть в центре внимания, производить нужное впечатление на окружающих. Его можно было сразу понять, хотя он не говорил прямо, выбирал соответствующую форму. По сравнению с ним Мирзабай выглядел как большой простодушный ребенок.
— Что вы можете сказать о так называемых экстрасенсах?
— Увы! До сих пор не проведено квалифицированной государственной клинической проверки, которая дала бы однозначный ответ: есть лечебный эффект воздействия экстрасенсов на пациентов или нет? А шарлатаны этим пользуются!
— Поддерживали ли вы личные отношения с Борубаевым?
— Никаких, кроме тех, о которых я сейчас сказал.
Обвиняемая Калинаускене В. И.
— Понятно ли вам обвинение в заранее не обещанном укрывательстве преступления — убийства, совершенного с особой жестокостью в присутствии вас и вашего мужа? Что вы можете пояснить по этому поводу?
— В марте Абай позвонил из Москвы и сказал, что хотел бы приехать в Вильнюс отдохнуть и полечиться, что у него расходились нервы, потому что Мирзабай провел его через стрессы, унижения, заставлял нищенствовать… Все в таком духе. Мне не хотелось, чтобы он приезжал, мы с мужем хотели пожить спокойно. Но что-то было в его голосе жесткое, злое. Я поняла, что он все равно приедет. И от этого только произойдут еще большие недоразумения и неприятности.
— Он приехал один?
— Да. Первые несколько дней он провел у своего знакомого, тоже интересовавшегося проблемами медицины. Потом он попросил свою знакомую, которой предварительно дал на проезд денег, слетать в Каракалпакию за Мирзабаем. Абай говорил, что все вечера проводит дома, никуда не ходит. И хотя о его приезде в Вильнюсе знали его знакомые, никто не пожелал с ним встречаться, чего раньше практически не могло быть.