Теория сосен - страница 10

— Когда ты спать пошёл? Слышал. Папа сказал, что это охотники.

«Охотники? Ночью?» — напрашивался вполне логичный вопрос, но он не стал продолжать эту тему, оставив все рассуждения у себя в голове. — «Наверняка, кто-то проверял дееспособность оружия, а то и вовсе случайно выстрелил в какое-нибудь дерево. По крайней мере, это очень даже было похоже на правду. Так что, наверное, выстрелы ещё будут и днём.» А если нет? Может, в них нужно рассматривать опасность для жизни?

Послышались вздохи и хрипы, сопровождающиеся звоном открытия молнии на палатке — это проснулся Егор. Он, встав на землю босыми ногами, протяжно зевнул, а после с большим трудом начал влезать в свои тапочки, кряхтя и даже не глядя на них. На вид он был таким же разбитым, как и Алек пару часов назад: волосы скомканные, начавшие виться ещё больше, а под глазами заметные синяки. Было видно, что проснулся он вовсе не по своему желанию.

— Доброе утро… наверное, — он развалился на стуле, уткнув локоть в стол и подперев кулаком щеку. Второй рукой он начал лениво потирать глаза.

— Стой, ты во сколько лёг? — голос Беляка вновь обрёл живность и наивность, мгновенно стирая недавнее абсурдное прошлое.

— Сразу, как светать начало. Задрался сидеть, ушёл спать вместе с папой.

— Отлично, ещё несколько часов исключительно наши, — с досадой в голосе подметил Алек, принявшись жевать кусок белого хлеба. — Я прогуляюсь, не скучайте. Как найду дрова или что-то интересное — прибегу и начну орать.

Только отправился он в сторону реки, чтобы прогуляться вдоль берега и обогнуть всю территорию, доступную в ближайшее время. Пройдя через своеобразный выход из лагеря — прореху в кустах — Алек сразу почувствовал, как в лицо ударил холодный речной ветер. Ноги в шлёпанцах начали утопать в холодном песке.

При очередном дуновении ветра река будто бы ожила: волны течения покрылись рябью, блики солнца заиграли на поверхности воды чуть быстрее; где-то вдалеке послышались всплески — хищная рыба давала знать о своём присутствии. Но, не смотря на всю красоту, желания притрагиваться к воде не было — уж слишком холодно.

Медленно ступая по песку, Алек всё глубже уходил в себя, будто попавшись в какие-то сети, способные мгновенно погладить всё сознание целиком. И снова возникло воспоминание, вполне уместное, про прошлогоднюю поездку: тогда Беляк совсем рано ушёл спать, оставив неловкое молчание между Егором и Алеком. Только это было по большей части воспоминание Егора, топившее его очень много лет.

— Ты же знаешь, что я сменил несколько школ? — по правде говоря, он упоминал об этом довольно часто. — Знаешь, конечно же.

Алек не стал ничего говорить, по взгляду Егора было ясно, что он и не нуждается в каких-либо ответах. Тот уставился в костёр, подперев щеку ладонью, и лицо его менялось с каждым мгновением. Будто он нашёл в себе силы заглянуть страху в глаза, словно воссоздал весь тот кошмар, что плескался в его мыслях, поставив его перед собой. Неудивительно, что это было очень сложно, ведь олицетворением всего этого ужаса оказались настоящие люди, избавленные от такой роскоши, как человечность.

— Во второй школе был полный аут. Из-за того, что я сильно отставал в учёбе, меня засунули в тот класс к таким же неуспевающим. Наверное, они вообще были лишены всего доброго. Меня не приняли, как ты мог догадаться, — на последнем слове голос немного дрогнул, и Егор, прежде чем продолжил, тяжело вздохнул. — Потому что… да потому. Их… трое было, всегда вместе держались, но я умудрился перейти дорогу только одному. Только злости в нём было собрано на всех них. Ну… зато теперь я знаю, что будет, если пользоваться твёрдыми продолговатыми предметами.

Монолог прервался. Но только всё было ясно настолько, что в продолжении его слова не нуждались. Больше в тот вечер он не проронил ни звука, только молча глотал обиду вместе со слезами. Он не позволил себе тогда издать хоть один всхлип, только единожды шмыгнул носом, но так, что никому бы и в голову не пришло обратить на этот звук внимания.

Трудностей доверия, особенно к Алеку, Егор не испытывал никогда. Решившись на это откровение, он знал, что к нему проникнутся сочувствием, и понимал, что в ответ вряд ли что-то услышит. Но Алек был именно тем человеком, который смог понять его с полуслова, и то, что он не стал задавать лишних вопросов, уже было поводом для благодарности. Наутро Егор снова вёл себя, как и всегда.